Владимир Брынзак о том, как политика мешает спорту, но все-таки не разъединяет соседей

49Багира
Владимир Брынзак о том, как политика мешает спорту, но все-таки не разъединяет соседей

— Как сейчас дела в вашей команде?

— В целом, все хорошо, ни один день подготовки не был сорван. Сейчас все тренируются в Тюмени, вылетели туда еще 12 августа. Это полноценный сбор на равнине, чтобы не ехать лишний раз в Шенгенскую зону и не терять дни, которых у нас потом всегда не хватает.

— Не так давно вы прямо говорили о проблемах с деньгами. Они решаются?

— Есть сдвиги — думаю, что до зимы рассчитаемся. Нам нужны средства для подготовки за рубежом, в хороших условиях. Предыдущие сборы проходили на деньги федерации — сейчас тратим на выезды те деньги, которые планировались для приобретения парафинов и инвентаря, который не может закупать государство.

— Сколько раз за последние месяцы спортсмены выражали недовольство финансовым положением?

— Ни разу. Они этого вообще не чувствуют и даже не вникают в это дело. Это мои проблемы, я их закрываю разными источниками: свои личные средства, средства федерации, средства друзей. Всегда по-разному. Приказы подписаны и смета составлена — надеемся, что нам все вернут. Сборы есть, обеспечение есть — спортсменам всего хватает.

— А тренерам и другим работникам команды?

— Никто не имеет проблем. Министерство платит персоналу не очень большие деньги — возможно, там есть задержки на неделю-две. Есть еще негосударственные деньги — от федерации, от спонсоров — тут все идет без задержек.

— Несколько недель назад завершила карьеру бывшая россиянка Мария Панфилова — как это случилось?

— Маша приехала со сбора в Отепя, ее встречал супруг. Вместе они приехали ко мне домой. Я спросил: как дела, все ли хорошо, едешь в Тюмень? И она отвечает: в Тюмень не поеду, я решила закончить с биатлоном. Просто поставила перед фактом.

— Ваша реакция?

— Я к таким вещам привык еще со времен ухода Алены Зубриловой. Это решение человека. Я, конечно, рассчитывал на Панфилову и считаю, что она поступила неправильно. Маша хорошо прошла подготовку, не болела, выделялась на сборах, у нее стала получаться стрельба. Была уверенность, что она выйдет на новый уровень.

— Как она объяснила свое решение?

— Сказала, что в какой-то момент поняла: занимается не тем, хочет от жизни чего-то другого. Резко потерялась мотивация, пошли мысли: что я здесь делаю, мне надо учиться, получать специальность, нельзя терять время.

— Когда к вам приходят с такими новостями, есть ли смысл уговаривать, удерживать улучшенными условиями?

— Я ей сказал: не спеши, отдохни, пока не увольняйся ниоткуда, подумай две недели. Она промолчала, а потом написала заявление. Я смотрю — везде уволилась. Уехала — как я понял, это уже окончательно.

— Она вернулась в Россию?

— Сейчас Маша в Ижевске, пошла на курсы по медицине, собирается поступать в мединститут. Жаль, ведь мы уже почти решили вопрос с жильем для нее — не в Киеве, а в районном центре Киевской области, за который она выступала. Возраст и возможности — все позволяло ей раскрыться.

— У вас были контакты с новым президентом СБР Александром Кравцовым?

— Нет, абсолютно.

— Это разве не необходимость?

— В мире 60 биатлонных федераций. Если в какой-то из них меняется президент — я же не должен сразу общаться с новым. Будет возможность — встретимся. Сейчас пройдет летний ЧМ, потом Конгресс IBU — наверняка познакомимся.

— У вас сложилось о нем какое-то впечатление?

— Только по материалам СМИ. Если человек занимается работой с душой, полной самоотдачей и погружением — то у него всегда получается хорошо. Я думаю, это история и про нас: мы не обладаем большими возможностями, но есть сплоченность, есть подбор сильных специалистов, которые заинтересованы и увлечены.

— Вообще, насколько важно для вас сотрудничество с СБР?

— Когда президентом был Прохоров — я пытался найти общий язык по поводу совместных соревнований, других мероприятий. Не получилось. У нас гораздо лучше налажен контакт с белорусской федерацией — мы подписали договор о сотрудничестве. Они приезжают к нам на чемпионат Украины, мы приезжаем к ним, обмениваемся опытом, помогаем с проведением сборов. С СБР не так — может быть, они посчитали себя выше, им было неинтересно с нами общаться.

— Вы пытались найти общий язык — как именно это происходило?

— Я приезжал в Москву, тогда еще в СБР работала Елена Аникина. Встречался с ней, потом уже с Кущенко. Он сказал, что обсуждение будет после Ванкувера. Потом я опять попытался, но все были заняты — то Ванкувером, то Сочи, то другими вопросами. Не получилось сотрудничества.

— Во времена Прохорова и Кущенко отношения между федерациями накалились — или это так кажется со стороны?

— Мы нормально общались с Прохоровым, а с Кущенко мы вообще хорошие друзья. Напряжения между нами нет. Если вы про переходы — это другая история. Это никогда не было нашей инициативой — спортсмены сами выходили на нас.

— Как вы реагировали на такие просьбы?

— Сразу же говорил: сначала закройте все проблемы в России, увольтесь, получите трудовые книжки. Если с той стороны не будет претензий, то мы вам поможем с адаптацией, с продолжением карьеры. Если Россия не удерживала, то переход происходил.

Это всегда было цивилизованно. Нас упрекают чуть ли не воровстве, хотя бывшие украинские спортсмены завоевали в Сочи, по-моему, восемь золотых медалей для других стран, в том числе и для России. Надо уважать спортсмена и его решение. Сейчас я буду ставить вопрос, чтобы срок карантина сократили с двух до одного года. Как можно наказывать спортсмена одинаково и за применение допинга, и за переход в другую страну?

— Уточнение: не было ни одного гонщика, к которому вы бы сами обратились с просьбой о переходе?

— Я отвечаю за свои слова. Вы не найдете спортсмена, которому бы я звонил и предлагал выступать за Украину. Это была инициатива кого-то из тренеров или самих биатлонистов, но точно не украинской стороны.

— Были те, кто обращался к вам, но переход почему-то не происходил?

Наталья Сорокина — в прошлом году, когда понимала, что наверняка не попадет на Олимпиаду. Я ответил: а какой тебе смысл, если будет карантин? Тогда ты и так на нее не попадешь. Если Россия отпустит без карантина — можно пробовать, а если нет — то и смысла нет. Она осталась и еще боролась.

— Старший тренер сборной России Владимир Королькевич зимой рассказывал, что вы его до конца не рассчитали за сезон-2012/2013. Почему?

— Могу сказать, что это неправда. За апрель он не должен был получать деньги, потому что 15 апреля подписал контракт с российской стороной. Как я мог платить ему, если он трудоустроен в другой стране?

Нюансы были: он бросил нас по своей инициативе. Мы договаривались, что будем работать до Олимпиады, пожали руки. Он просил, чтобы мы его не увольняли, если результаты вдруг не пойдут — ему 60 лет, хотелось стабильной работы. Я ему все пообещал. А потом он так поступил — значит, надо нести ответственность. У нас работал латвийский тренер Урбанович, работал итальянский смазчик, словенский смазчик — его как раз привел Королькевич. Мы всех рассчитали, ни у кого не было претензий по условиям и оплате.

Когда кто-то в одностороннем порядке нарушает договор — естественно, он страдает в чем-то другом. 6 марта Королькевич подписал контракт с Олимпийским комитетом Украины, там стоит подпись Бубки. По программе солидарности Королькевич должен был работать с олимпийской командой — этот контракт у меня есть. И потом он подписал договор с Россией, то есть имел на руках два действующих контракта.

— Когда вы видитесь — здороваетесь?

— Он отворачивается, опускает глаза. Я на него не держу обиды. Хороший специалист, помог нам, но не волшебник. Работа в России показала, что он не делает ничего сверхъестественного. По человеческим качествам к нему есть вопросы.

Владимир Королькевич: "Долго молчал, но теперь скажу: на Украине меня так и не рассчитали за 5 месяцев"

— Правда, что сестры Семеренко весной вели переговоры насчёт перехода в Россию?

— Я об этом ничего не знал, только читал в интернете. Думаю, это неправда. Не знаю, чего сестрам может не хватать. У них все есть: любая помощь, премии, стипендии, условия. Обычно федерации берут со спортсменов отчисления за призовые на этапах — мы этого не делали. Сейчас они получили землю и премиальные вместо квартир, которые им кто-то был должен. Есть постановление кабмина выдать им по 120 тысяч долларов за олимпийское золото. Не вижу, на что они могут жаловаться.

— Но после появления этих слухов вы же не могли не задать им вопрос.

— Спрашивал тренеров — клянутся, что такого не было. Слухи можно придумать о чем угодно. Фактов нет — а это самое главное.

— Если представить, что спортсменки вам ставят ультиматум: или вы обеспечиваете нам то-то и то-то, или мы уезжаем — отпустите?

— На здоровье, они люди свободные, имеют право на выбор — я только пожелаю удачи. Если им так лучше — пожалуйста, а я помогу тем, кто остался. Зубрилова ушла цивилизованно, никто ей в ноги не падал. Встретила президента Белоруссии — ей там наобещали, она поплыла. Нет проблем, мы пережили ее уход. Пережили уход Королькевича, которому в России предложили больше денег. Да и без меня жизнь не закончится.

Вита Семеренко: " Мы заложники квартирного вопроса. Неясно, какая власть обещала, какая должна дать"

— Насколько серьезна для команды потеря Пидгрушной?

— Еще не факт, что мы ее потеряли. Она молодая, может вернуться — мысли такие уже есть. Родится ребенок — а к следующей Олимпиаде подготовится за два года. Почему нет? Я надеюсь, что она вернется. Не вернется — у нас есть хорошие девочки.

— На кого стоит обратить внимание?

— Однозначно — Ира Варвинец. Она должна была быть на Олимпиаде и, может, даже в эстафете. Но на тренировке в Чернигове попала под машину, сломала ключицу, перенесла неудачную операцию. Ей все переделывали, опять ломали, вставляли пластину — так потерялось полтора года. Сейчас она тренируется хорошо, по контрольным тренировкам идет вторым номером после Вали Семеренко.

— На одном из сборов с вами тренировалась Екатерина Юрлова — совпадение?

— Просто оказались с ней в одном месте в одно время. Таких совпадений много. Там был еще и Хованцев — это не значит, что он теперь работает с украинской командой. В прошлом году, впрочем, от отца Юрловой исходила заинтересованность, рассматривался вариант с переходом к нам. Но это на уровне слухов — мол, ее отец общался с кем-то из наших тренеров. Со мной разговоров не было, так что сейчас говорить не о чем.

— Как оцениваете свои шансы на пост вице-президента IBU?

— Я считаю, мой опыт позволяет быть полезным в этой роли. Я провел 42 года в биатлоне — прошел от спортсмена до заместителя министра, вице-президента олимпийского комитета. Есть опыт тренерской работы — я работал тренером в сборной СССР.

Из соперников я не уступаю никому ни по каким качествам. Почему нет? Как бы ни проголосовали, я из биатлона не уйду и любить его меньше не стану. Есть идеи, которые можно внедрить.

— Например?

— Надо вводить больше летних стартов. Проводить полноценные этапы Кубка мира, хотя бы два. Межсезонье очень большое — это неудобно и болельщикам, и спортсменам, которым тяжело тренироваться по несколько месяцев без соревнований и эмоций. Большую нагрузку надо разбавлять стартами.

Кроме того, это гораздо дешевле и для команд, и для организаторов: не нужно снегоуборочной техники, ретраков, смазочных материалов, лыж. Погода лучше для всех. Если проводить это в правильных местах, создавать условия как зимой — приедут лучшие спортсмены.

— Правильные места — это какие?

— Где есть устойчивый зрительский интерес. Оберхоф, Рупольдинг, Нове-Место, Антхольц… Туда можно привлечь болельщиков даже летом, это не проблема.

Я не вижу разницы для зрителей и ТВ — лето или зима. В идеале надо уменьшать количество зимних стартов или хотя бы делать их менее напряженными. На спортсменов ложатся очень большие нагрузки, особенно на девочек — много гонок подряд, много дисциплин, плохие климатические условия. Из-за этого люди и заканчивают раньше, чем могли бы.

— И какой вариант был бы лучшим?

— Уменьшить число стартов зимой, увеличить летом — и вести общий зачет Кубка мира. Перейти на круглогодичный цикл. Частные лица проводят коммерческие турниры, которые очень успешны. Почему IBU не может сделать то же самое под своей эгидой?

— Вас удивило выдвижение Александра Тихогова на пост президента IBU?

— Это было неожиданно, конечно. Потом я все это проанализировал. Он человек опытный — многое будет зависеть от его желания и способности конструктивно работать. Он любит и знает биатлон, но надо опираться не только на свои знания и желания, а еще и на специалистов, которые есть в мире спорта. Ему надо перевести весь свой опыт в конструктив, работать в дипломатичной форме.

— В каких вы с ним отношениях?

— В нормальных, всегда хорошо общаемся. Последние годы он часто приезжал в гости к команде, собирал спортсменов, рассказывал о тренировках и выступлениях, интересные истории из практики.

— Как думаете, учитывая политическую ситуацию, у вас есть преимущество, допустим, перед Виктором Майгуровым?

— Выборы — сложный процесс. Я скажу условно, не про Россию. Есть внутренние процессы: лоббирование, предложения, уговоры. Я в этом не участвую.

Когда мы предлагали Киев для Конгресса IBU, то никому не наливали водку и не нарезали колбасу, как делали некоторые. У меня есть три минуты на выступление — я выйду и скажу. Если окажусь нужен — хорошо, если нет — с удовольствием буду работать с тем же Майгуровым, у нас хорошие отношения. И с Булыгиным, и со шведом Далином. Не хочу, чтобы выборы превращались в сделку.

— Как вы оцениваете политические события в стране?

— Я всю жизнь был вне политики. Смотрю, интересуюсь — но это только для внутреннего потребления. Если я запущу политику в спорт — пострадает и команда, и биатлон. У нас позиция такая: олимпийский комитет и федерация вне политики. Политика — везде грязное дело, тем более у нас в стране.

— Но ситуация у вас не может совсем никак не отражаться на команде?

— Я не могу влезть в сознание спортсмена. Я даже не могу зайти к ним в комнату и послушать, что они там обсуждают. У нас в командном общении нет политической тематики — на собраниях я всегда нейтрализую это, увожу спортсменов от этого.

Что у них в головах — не знаю. Они читают новости, имеют свое мнение. Я стараюсь не трогать эту тему. Чем больше ее касаться — тем выше напряжение в коллективе. Разумеется, переживание есть: рядом стреляют, убивают людей — от этого нельзя дистанцироваться, как бы ты ни хотел.

— Есть ощущение, что в команде меняется отношение к русским или России?

— Нет. И у меня самого тоже нет. У нас есть российские спортсмены в команде — они этого тоже не ощущают. Все дружны, все вместе проводят время. Надеюсь, представители других стран будут себя вести соответствующим образом — чтобы у моих спортсменов не было чувства, что они какие-то не такие.

— Были прецеденты?

— У меня было некоторое удивление, когда ко мне подошел российский тренер и сказал: что вы там у себя творите?

Я не знаю, как это понять. А что мы творим? Наверно, мы не сами творим, а все вместе творят. Живем и жили столько лет, ничего не творили, а тут вдруг начали… Такого не было и нет — Западная Украина никогда в жизни не нападала на Восточную. Есть расхождения в менталитете — это карту умело разыгрывали перед выборами. Хотя на самом деле у нас по-русски говорят и во Львове. Это все разогрето политиками, и это очень-очень плохо.

— Что вас больше всего возмутило за последние полгода?

— Что в XXI веке люди не могут сесть за стол и договориться о правилах жизни. Надо решить дипломатически, чем-то поступаться.

— Какое у вас мнение по поводу Крыма?

— Мне не хочется лезть в политические разборки.

— Например, руководство футбольной федерации Украины считает Крым частью Украины, оккупированной Россией.

— Футбольная федерация не может идти против властей. Мир и Украина считают Крым территорией Украины — конечно, президент федерации не может с удовольствием отпустить крымские клубы. Есть общая позиция страны — в федерации ее придерживаются. Я не хочу трогать эту тему. Я в спорте, меня политика меньше интересует.

— Кто виноват во всем происходящем?

— Виноватых много. Если мыслить геополитически — я понимаю некоторые процессы, но с жизненной точки зрения они неправильны. Это сложно связать. Надо искать те решения, которые выведут на первое место жизнь человека, а не политические планы.

Источник: sports.ru

    Комментарии 9

    Сидя на диване, можно предполагать и высказывать всё, что угодно. Но факты упрямая вещь. Пока «снайперы призывного возраста» в Тюмени, а не в Донецке. И пока никто из бывших россиян, кроме Панфиловой, не сбежал из сборной Украины. Будут факты об обратном, будет и повод поговорить об этом. А пока...

    «Сейчас все тренируются в Тюмени» — однако!

    Помнится когда я говорил, что переход в недружественную страну накануне не самое умное что могли сделать Панфилова и Русинов, меня забанили.

    Уважаемый модератор, и кто оказался прав?

    Спорт не может быть совсем вне политики, когда идёт война. Дружба народов это хорошо. Но нельзя запрячь в одну упряжку бандеровку и трепетную лань. Трепетная лань или будет съедена или должна будет стать бандеровкой.

    О чём и было сказано давным давно.

    Согласна, Оль.. Думаю, что уже привлекали.

    Володь, возможно именно поэтому Панфилова и покинула сборную Украины.

    олимпийский комитет и федерация вне политики.
    ---
    Позиция страуса. Но в данной ситуации это лучше, чем агитировать и отправлять своих спортсменов на бойню. Но боюсь, что это все временно. Не оставят их в покое. Все равно им придется выбирать: либо в АТО либо в тюрьму. Слишком все кровавее и кровавее на востоке. Трупы эшелонами вывозят, а 20 снайперов призывного возраста дурака валяют. Тренируются.

    Политика вмешивается в спорт...
    Если на Украине массово убивают людей по этническому признаку, если убивают за другую точку зрения, если в стране разваливается экономика, если у власти националисты-русофобы, если страна обанкротилась в самом широком смысле — всё это не может не сказываться на украинском биатлоне, в частности...
    А бывшие россияне в составе украинской сборной не слепо-немо-глухие — всё видят и слышат, и не застрахованы, что за ними не придут свидомые «братья»-каины...

    Очень мудрая, уважительная и взвешенная позиция, как человека, тренера и гражданина своей страны!

    Ирина К., Самбуру без жаренного скучно.

    ... Несколько недель назад завершила карьеру бывшая россиянка Мария Панфилова ...(без комментариев)
    Не поняла, зачем столько вопросов о политике. Кто ж сейчас из украинцев скажет откровенно всё, что думает?...

    Биатлон. Новости

    Фото от болельщиков · 34044

    Биатлон Белорусы оккупировали пьедестал
    Биатлон Кубок Содружества в Рязани
    Биатлон Александр Логинов. Кубок Содружества
    Биатлон Виктор Майгуров (глава СБР)
    Биатлон Антон Бабиков на КС в Рязани
    Биатлон Антон Смольский. Кубок Содружества