Каста спринтеров

Накануне первой мужской гонки словенского этапа мы пересеклись в холле отеля с Антоном Шипулиным. “Как вы, Антон?” — “Все в порядке. Надо выигрывать…”.

И разошлись в разные стороны. Он — унося в себе мысли о спринтерской победе, будоражащие его еще со времен Игр в Сочи, я — в очередной раз задумавшись о биатлонной круговерти событий и непредсказуемости результатов.

Но так ли уж они непредсказуемы?

Когда-то очень давно, когда в российском плавании в ранге уже четырехкратного олимпийского чемпиона вовсю царствовал Александр Попов, мы с его тренером Геннадием Турецким затеяли разговор о спринтерах. Тренер рассказывал о том, что спортсмена совершенно невозможно научить быть спринтером: все те, кто добивался заметного успеха на коротких дистанциях в самых разных видах спорта — это совершенно особенные от природы люди. Обладающие совершенно невероятными взрывными качествами (и способные за счет этого значительно опережать соперников уже на старте), но совершенно не приспособленные к длительной монотонной работе. Умеющие даже в условиях тяжелейших нагрузок и скоростей расслаблять мышцы и таким образом восстанавливать их. Способные мгновенно оценивать обстановку и рассчитывать свои действия в ней.

И как правило, внешне производящие впечатление абсолютных раздолбаев или непроходимых лентяев.

— На самом деле, выдающиеся спринтеры настолько быстро перерабатывают информацию и реагируют на нее, что внешней “ленивостью” как бы защищают себя от внешних воздействий, — отметил по этому поводу Турецкий. — Каким образом они выигрывают на финише по 0,02 — 0,05 — для многих загадка. А они просто обладают способностью сделать то, что нужно, в этот последний и самый главный момент”.

Понятно, что биатлон — вовсе никакой не спринт в том смысле, который вкладывают в это слово пловцы или легкоатлеты. С другой стороны — как посмотреть. Ведь любая биатлонная дистанция — это достаточно стремительное чередование очень быстрой работы, неважно, идет ли речь о беге, или о стрельбе. Если же сложить воедино все необходимые биатлонисту качества (взрывная сила, умение давать мышцам разгрузку по ходу бега, контроль действий, моментальное принятие решений) — мы получим в точности все то, о чем говорил Турецкий в отношении спринтеров.

Понятно, что при таком количестве плюсов должны найтись и минусы. И они есть. Так, например, спринтерам категорически противопоказана длительные монотонные тренировки: они слишком сильно угнетают психику.

Интересно вспомнить, что когда в женскую команду в 2011-м только пришел Вольфганг Пихлер и обрушил на российских барышень совершенно нечеловеческую по совокупности нагрузок, но крайне разнообразную работу, в своих интервью спортсменки говорили вовсе не об этом. А о том, до какой степени интересно им стало тренироваться. Понятно, что наверняка кто-то язвительно спросит: “Ну и что они выиграли?” но дело-то не в этом. А в том, что те слова достаточно красноречиво свидетельствовали: российские спортсмены гораздо более привычны к совершенно иной работе. Однообразной и выматывающей. Прежде всего — морально.

Если продолжать спринтерскую тему, нельзя не заметить, насколько удачен для биатлонистов сам формат соревнований, сложившийся за многие годы в этом виде спорта. Умение набирать форму через старты и удерживать ее на протяжении сезона тоже пришло из спринта: именно так в летних циклических дисциплинах выстраивали для себя соревновательный календарь очень многие звезды первой величины. Когда в середине 90-х в плавании считалось аксиомой, что главный старт может быть у пловца лишь один в году и именно к нему нужно вывести спортсмена на пик формы, тот же Попов стартовал по сотне раз за сезон. При этом с 1991-го по 1998 год выдающийся пловец не потерпел ни единого поражения.

Понятно, что Попов — явление уникальное. Но разве не столь же уникальны в биатлоне Оле Эйнар Бьорндален, Мартен Фуркад, Эмиль Хегле Свендсен, Рафаэль Пуаре? И если задать вопрос, чем отличаются от них российские биатлонисты, первым делом, подозреваю, на язык навернется один-единственный ответ: все старты сезона мы привычно считаем лишь подготовкой к главному бою. Боимся раньше времени показать результат, боимся экспериментировать и рисковать, боимся последствий, которые еще не наступили, а потом, когда на главном старте не случается и медалей, становится совершенно невозможно понять, где и в чем мы проиграли. Слишком много накапливается причин. И шампанское, как следствие, пьют другие.

* * *

Первый из российских участников спринтерской гонки Тимофей Лапшин стартовал четвертым и начал с двух промахов — лежа. Впрочем, у этой гонки изначально должны были быть иные герои. В комментариях — что над стадионом, что в телевизионном эфире — чуть ли не через фразу повторялись и повторялись два имени: Мартен Фуркад. Антон Шипулин.

Они шли друг за другом под шестым и седьмым номерами и вели себя очень похоже — как оголодавшие хищные звери, вышедшие на зимнюю охоту за добычей. Не имеющие права на промах и потому осторожные и расчетливые. Точно таким же образом вели себя все те, кто стартовал позднее: Свендсен, Тарьей Бё, Доминик Ландертингер, Яков Фак. Просто Фуркаду было тяжелее — из всех соискателей золота он шел первым и сам был мишенью. Поэтому, наверное, и дрогнул — в предпоследнем выстреле.

— Я обычно никогда не смотрю, как стреляют соперники, — сказал после финиша Шипулин. — Но здесь, признаюсь, смотрел. Слишком сильно хотел выиграть у Фуркада. Особенно в этой ситуации — когда бежал прямо за ним. Понятно, что я отметил этот промах. Успел подумать: “Вот он, мой шанс”.

Словенец “хорватского разлива” Фак, сам того не желая, чуть было не стал персональным кошмаром Свендсена: он стартовал аккурат в то время, как норвежец пришел на первый рубеж. Мало того, что дикий рев трибун и комментатора, приветствовавших появление “своего” спортсмена накрыл стадион так, что хотелось непроизвольно присесть, закрыв голову руками, так спустя круг еще и совпали две другие стрельбы: стоя — у норвежца и лежа — у словенца.

Отняло ли это секунды у Свендсена? Вполне может статься, что да. Но куда больше в итоге пострадал сам Фак: два промаха в “стойке” сильно смахивали на то, что восторженно ревущий стадион доканал и его.

Впрочем, все это было уже неважно. Было отчаянно жаль Евгения Гараничева: если бы не полностью разбитая и раскисшая лыжня, все прелести которой в полной мере испытали на себе те, кто стартовал во второй полусотне, результат российского биатлониста в части бега мог бы стать более высоким. Но Евгений стартовал 71-м — фактически по снежной каше вместо лыжни. И финишировал пятым.

* * *

Дав Шипулину возможность немного перевести дух и переодеться, мы возобновили разговор:

— Индивидуальная подготовка продолжает приносить свои плоды?
— На самом деле, я очень благодарен Александру Касперовичу за то, что с его стороны не возникло обид. Все-таки он только пришел на должность старшего тренера, и, наверное, не очень приятно понимать, что сильный спортсмен предпочитает работать вне сборной.

— Ну так не от него же вы уходили?
— Тем не менее боялся, что возникнет напряжение в отношениях. Александр Владимирович не просто меня поддержал, но очень много консультировал летом — абсолютно во всех аспектах. За два месяца до начала Кубка мира я вернулся в сборную, меня очень хорошо приняли. Касперович по-прежнему много помогал. Понимал прекрасно, как мне важно почувствовать обстановку команды, спарринг.

— Сами успели соскучиться по ребятам?
— Не то слово. Летом мне сильно их не хватало. Когда встретились на летнем чемпионате, я был так счастлив… Потом мы все вместе поехали на сбор, три дня не могли наговориться. И с тренерами тоже. Это очень важно, когда в любой ситуации тебя все поддерживают и понимают.

— Вы уже сказали, что на тренировках в Поклюке отрабатывали тактику бега в спринте. А поподробнее можно?
— Общий результат у нас ведь зависит не от того, насколько ты силен, а от того, как рассчитал силы. На высоте нельзя дергаться, нельзя позволять себе каких-то резких действий. Иначе силы начинают очень быстро уходить. Об этом любят повторять и Касперович, и Крючков (личный тренер Шипулина. — Прим. "СЭ"). Теоретически я мог гораздо быстрее пробежать и первый круг, и второй, но постоянно держал в голове, что этого без лишней необходимости делать не нужно. На тренировках же я просто присматривался к конкретным участкам трассы и мысленно прикидывал, как себя там вести при тех или иных раскладах.

— Прогноз на гонку преследования сделать рискнете?
— Сильных соперников много. Разумеется, я буду стараться финишировать первым.

— Вам комфортнее убегать или догонять?
— Догонять проще. Мне достаточно увидеть спину соперника, чтобы глаза налились кровью, как у быка. Никаких дополнительных стимулов не нужно! Когда убегаешь, то всегда больше суетишься. А это в нашем виде спорта совершенно лишнее. У меня разные гонки случались. И выигрывать доводилось обе дистанции — как в позапрошлом году в Антерсельве, и догонять успешно, и проигрывать. Посмотрим, как будет на этот раз. Свое постараюсь не отдать.

3 этап Кубка мира по биатлону 2014-2015, Поклюка (Словения), 19 декабря
Мужчины. Спринт, 10 км

1. Антон Шипулин (Россия) (0+0) — 23:18,6
2. Доминик Ландертингер (Австрия) (0+0) +11,9
3. Эмиль-Хегле Свендсен (Норвегия) (0+0) +24,1
...
5. Евгений Гараничев (Россия) (0+0) +34,1
9. Максим Цветков (Россия) (0+0) +42,6
29. Дмитрий Малышко (Россия) (0+1) +1.23,7
45. Тимофей Лапшин (Россия) (2+0) +1.45,6
71. Александр Печенкин (Россия) (2+0) +2.35,4

Подробные результаты мужской спринтерской гонки 3 этапа Кубка мира по биатлону, как всегда в разделе «Результаты биатлона»