Владимир Аликин: «Прохоров попросил посадить Чудова в запас до конца Олимпиады, тот аж заплакал»

Вячеслав Самбур поговорил с олимпийским чемпионом, экс-тренером мужской сборной о судьбе русского биатлона, где все больше интриг.

— Больше пяти лет вы без работы в биатлоне — не зовут, не тянет?

— Мое время уходит — сейчас только читаю новости, смотрю трансляции. Можно сказать, что немного соскучился, но по большому счету возвращаться не хочется: вижу, кто у нас руководит и что творится. За эти годы всерьез звали в сборную только один раз.

— Перед Олимпиадой в группу Польховского?

— Это не всерьез. Полгода назад позвонил новый президент СБР Александр Кравцов и предложил принять мужскую команду. Ситуация там действительно была патовая — озвучили все весной, а проблемы-то начались еще летом. Перед сезоном спортсмены поставили вопрос жестко — и Кравцов искал варианты.

— Как отказывались?

— Деликатно объяснил: Михалыч, я в такие игры не играю. Не видел ребят, не тренировал — как я могу их сейчас взять? Принять команду перед первым этапом — это совсем без совести надо быть. Пройдет сезон — там поглядим. После сезона никаких предложений не было.

***

— Как вам новый формат сборной: несколько групп, несколько «индивидуальщиков»?

— Я не сторонник роспуска спортсменов. Мы работали после Турина и до Ванкувера — начинали с группы в 12 человек, на всех хватало сил и внимания. Тогда же накатывали молодых Устюгова, Шипулина — было важно, что они просто видели лидеров, тянулись. Ближе к Ванкуверу скомандовали урезать группу — стало 8 человек, уже пошли прицельно к Олимпиаде.

А что сейчас? Старшим тренером мужской сборной назначен Падин — во-первых, не тот человек, который должен управлять. Во-вторых, он в Белокурихе, а половина состава в Заводоуковске — кто за них отвечает? Падин как старший, Брагин как тренер группы или вообще Касперович как главный?

— А что не так с Падиным?

— Не хочу подробно обсуждать коллег, но он хорош в молодежке или резерве. То же самое с Касперовичем. Мы неплохо знакомы, вместе бегали. Не могу сказать о нем плохо как о человеке, но как специалист он слаб. Думаю, прошлый сезон это показал. Плюс к Касперовичу остаются вопросы по Логинову — это его спортсмен. Коновалов, Башкиров, Падин, Касперович — удивительно, что их оставили в команде.

— Почему?

— Когда Кравцова выбрали президентом СБР, у нас был разговор. Кравцов говорил: я понимаю, что это не те тренеры, которые нужны команде, но что теперь делать, созывать новый совет? Пусть работают сезон.

Тогда Александр Михайлович был немного заложником ситуации — тренеров поставили до него, причем на безальтернативной основе. Кто был приближен к Прохорову и Кущенко? Касперович, Падин, Коновалов — их и взяли.

— Они остались и теперь, многие даже пошли на повышение.

— Вот. В этом и беда. Я думал, что Александр Михайлович будет немножко умнее, дальновиднее. По сути, сейчас происходит то же самое, что было при Прохорове: есть группа приближенных тренеров, которые останутся на должностях, что бы ни случилось. Руководство определило круг близких, и теперь они так и будут вариться, только говорить: потерпите, результат придет.

Сезон нужно оценивать по чемпионату мира — а там делегацию спасла Юрлова. И то мы все понимаем, что с большой долей случайности.

— Почему тогда тренерский совет поставил всем «уд»?

— Тренерский совет ничего не решает, там люди по-прежнему боятся пойти против Правления. Почему? Регионов и специалистов много — у всех есть спортсмены в сборной, в молодежке, еще где-то. Боятся: я сейчас скажу что-то не то — и моего будут зажимать.

— Допустим, сейчас в сборной «не те» тренеры. Кого тогда нужно было назначать?

— Без фамилий, их и так все знают — сильных тренеров из сильных регионов.

— Не похоже, что они рвутся в команду.

— А зачем? Тренеры сильных регионов зарабатывают в два раза больше тренеров сборной. Когда я работал, ставка ЦСП была 25-26 тысяч рублей. Плюс шли хорошие доплаты от Прохорова. Сейчас доплат нет — конечно, ставка выросла, плюс идут надбавки за достижения спортсменов, но все равно это смешные деньги. Для чего регионалам срываться, терять место и уходить в сборную, где их будут долбить с утра до вечера? Вот и зовут Пихлера, Гросса.

— Вы против иностранцев?

— Стыдно, когда великую федерацию тянет тренер-иностранец. Сборы начались, а контракт с Гроссом до сих пор не подписан — почему? С чьей стороны проблемы? Тайна, покрытая мраком — а почему бы не озвучить? Российские тренеры получают копейки, зато федерация зовет Гросса — великий спортсмен, вопросов нет. Кого он воспитал?

— Но вы сами говорите, что сильные русские тренеры не идут в команду, откуда их тогда брать?

— Надо вести правильную политику, слушать тренерский совет. Раньше он решал все, принимал решения голосованием — Правление утверждало, крайне редко вмешивалось. При господине Кущенко это было утеряно и с тех пор ничего не изменилось.

***

— Из тех, кто работал с вами в 2006-2010-м, с кем остались на связи?

— Из спортсменов, в общем, уже ни с кем. Пару лет после моего ухода созванивались с Шипулиным, Устюговым, Максимовым. С остальными никакого контакта нет. Нужен ли он? Не знаю — может, я кому-то дорогу перешел.

— Вас тогда увольняли тоже во многом из-за конфликта со спортсменами — ситуация напоминала ту, что сложилась в марте у Касперовича и команды?

— У меня конфликтов не было. Просто ребята пожаловались на меня руководству: Чудов, Круглов и позднее к ним присоединился Черезов. Все началось в Рупольдинге, за месяц до Олимпиады, ко мне подошли Кущенко и Барнашов: есть недопонимание, спортсмены хотят с вами разобраться.

Первый раз про это слышу, давай разбираться. Собрались вечером — оказалось, что парни хотят тренироваться по-другому. Хотя я всегда шел на контакт, на коррекции, никаких проблем не было.

— Удивились?

— Сказал им: раньше у нас были рабочие и дружеские отношения, теперь будут только рабочие. Я вас не зажимал и всегда старался услышать. Колю Круглова постоянно ставил в лучшие группы, хотя после Нового года Шипулин его почти всегда обыгрывал. Послушали друг друга и все, пожали руки, разошлись.

— Работа пострадала?

— Парни не меня наказали, а себя. На Олимпиаде даю Круглову задание — он демонстративно делает другие упражнения. Чудов — то же самое, но его Прохоров сильно остудил.

— Как?

— Если помните, в олимпийском спринте Максу не повезло с группой — бежал по каше, не попал в пасьют. Я иду после гонки, навстречу Прохоров: что-то у тебя Чудов пешком ходит, посади его в запас до конца Олимпиады. Ну ладно, говорю, я подумаю.

Вечером начинаем собрание — парни, как обычно, пальцы веером, а я им: ну что, господа, доигрались? Макс, мне президент сказал тебя на скамейку посадить — тот аж заплакал.

— И? Он ведь в итоге попал в эстафету и даже круто пробежал.

— Я ему программу написал, и он уже до конца все выполнял, слушался.

***

— Когда почувствовали, что дорабатываете в сборной последние дни?

— После Олимпиады — там оставались этапы до конца сезона. Я смотрю, мимо нас с Селифоновым все журналисты проходят, не здороваются, вопросы не задают. Да и спортсмены совсем по-другому разговаривать начали. Ну понятно… Сыграл на опережение, подошел к Кущенко: извините, после сезона ухожу. Год отдохну, и дальше будет видно.

— А он?

— Ты что, ты что? Зачем? Давай мы тебя поставим на молодежку. А чем я так провинился, что вы в основу ставите Коновалова, который еще нигде толком не тренировал, а меня опускаете в молодежку? Все, разговор закончился.

— Через год в сборную вернули вашего напарника Андрея Гербулова, а вас нет — получился конфликт. Жаль, что отношения пропали?

— Я с Гербуловым не ругался, но отношений, конечно, никаких нет. Неприятная история. Мы после Олимпиады постоянно созванивались, общались. Он спрашивал: тебе после Олимпиады что-то предлагали? Нет, ничего. И ему ничего. В 2011-м приехали на тренерский совет в Тюмень, посидели, на его машине поехали домой. Опять разговор про то же: тебе предлагали? Нет. И мне нет.

Через два дня узнаю, что Гербулова назначили старшим, и он в интервью говорит: мы давно вели переговоры с Польховским, это была секретная информация. Ну это разве не предательство? Давно не виделись с ним. Увидимся — поздороваемся, конечно. Вот и все наши отношения.

— Обидно?

— Обидно. Но все эти выходки исподтишка, из-за угла — их трудно принять.

— Вы несколько лет конфликтовали с Александром Тихоновым — сейчас отношения потеплели?

— Были трения — из-за того, что я в вопросе со спонсорами занял сторону спортсменов. Я всегда за команду, хотя тогда мог сказать парням: извините, у нас великий президент — Тихонов, я слушаюсь его, а вы молчите. Тем более Тихонов — мой партнер по эстафете.

Но я принял удар на себя — Александру Ивановичу это не понравилось. Сейчас все позади, созваниваемся — он мне на 9 мая хорошие стихи прислал. Тихонова надо знать — это политик, игрок, актер.

Возьмите нынешнюю ситуацию с деньгами. Тихонов ищет спонсоров и с их приходом сможет занять главенствующую позицию. Его положение лучше, чем у Кравцова.

— Почему?

— В прошлом году спонсоров, по сути, не было, многое взял на себя губернатор Тюменской области — финансировал, помогал команде. Получилось так, что при новом президенте команда стала получать деньги от региона. Такой перекос в сторону Тюмени многим не нравится, и сейчас идет противостояние. Тяжелая, ненормальная ситуация, когда доминирует один регион.

***

— Самый талантливый биатлонист, которого вы тренировали?

— Дима Ярошенко — потрясающе одарен, при этом очень старательный, трудолюбивый парень. Жаль, поздно раскрылся. И, естественно, Чудов — сейчас бы бегал и бегал, но глупая травма погубила. Мало кто знает, что летом 2009-го он упал с лошади. Между сборами поехал домой, там катался — лошадь его опрокинула, он сильно повредил позвоночник.

— Ваша реакция, когда узнали?

— Да он-то скрыл, я сам постепенно догадался. Макс месяца два молчал, боялся сказать, но я же вижу: перестал справляться с нагрузками. Потом мне врач и массажист рассказали — было смещение позвонка, он ездил в Москву, лечился, но уже все, результаты стали падать. Олимпиаду прошли, а потом здоровье уже было не то. Жалко, мог бегать много лет.

— Шипулин начинал у вас — тогда было видно, что вырастет в мирового топа?

— Важный показатель — как спортсмен реагирует на высоту. Посмотрите сезон 2009-2010 — уже тогда ему хорошо бежалось в Антхольце. Мы ему давали нагрузки поменьше, чем остальным, но у нас и четверка лидеров была такая — ее никак не выбить, они были на голову сильнее Антона. Но перед Олимпиадой расклад поменялся — Антон начал обыгрывать Круглова, попал в эстафету.

— Вы были за него?

— Я — да, а Кущенко и Барнашов настаивали на Круглове. Что случилось в гонке — честно говоря, я у Антона так и не выпытал. Его просто прибило — 40 секунд на километре проиграл. Хотя до гонки все было нормально. Я бегу, кричу ему — а он идет в одном темпе, прибавить не может. Наверное, золото где-то там и проиграли.

— Связи со спортсменами у вас почти нет, но многие из них отзываются о вас как о друге — редкость для нашего биатлона.

— У нас действительно не было ссор, каких-то стычек, если не считать истории с Чудовым и Кругловым. Если что, сами спортсмены просили меня взять команду. Мы как пришли — сразу многое поменяли в быту.

Сократили сборы — вместо 24 дней они стали по 18, в мае вообще всех отпускали по домам. Разрешили женам посещать один сбор в предсезонку, плюс на Новый год. Раньше команду распускали на праздники — в Оберхофе все бежали разобранные. А мы оставались в Европе, но с женами — в Оберхофе они тоже оставались, но переезжали в другой отель. Гонял ребят только за интернет — сейчас это, наверно, смешно звучит.

— Нынешний состав — избалованный?

— После Олимпиады — немножко есть. Какие-то преференции Волкову, хотя что он показал в прошлом сезоне? Малышко и Гараничев, как говорят, чуть ли не заказывают себе тренера… Они много достигли, герои — Гараничев вообще который год выступает с травмами, у него проблема со спиной, постоянно мотается в Германию. Но такие действия, как с Касперовичем — это лишнее.

Шипулин — исключение, он ответственный, опытный. Сложно сказать, как он на самом деле тренируется. У меня есть информация, что у Кравцова и Крючкова уже был жесткий разговор. Александру Михайловичу не нравится, что Крючкова называют личным тренером — на самом деле он научный работник, вроде Загурского, и должен помогать всей команде. А получается так, что помогает только Антону.

***

— Кто виноват в допинговом скандале-2009?

— С момента взятия проб не прошло 8 лет — их могут еще вскрыть и вынести какие-то новые решения, поэтому я не буду говорить подробно. Думаю, когда время истечет — люди расскажут. Я уверен, что это чистая политика. Допинга там не было. Наши руководители заигрались в политику, а пострадали спортсмены — их уже не вернуть. Кто-то обещал свернуть Бессеберга в бараний рог — вот и результат.

Я знаком с Бессебергом, встретил его, когда разгорался скандал, и говорю: ну что, решили в политику поиграть? Он покраснел: кайне политик, кайне политик. Потеряли спортсменов ни за что.

— Скандал-2014 дал понять, что та история не такая уж случайная.

— Я знаю, кто виноват в этой ситуации, но промолчу. Думаю, найдутся те, кто рано или поздно скажет.

— Есть хоть какие-то шансы, что вы вернетесь в сборную? Оказывается, зимой вы были к этому близки.

— Если позовут — подумаю, с кем работать, под чьим руководством. Сейчас так вопрос не стоит, я успокоился. Года два назад переживал, а сейчас так хорошо стало дома. Хоть с женой и детьми побыть. Внучке 8 месяцев, внук будет в сентябре. А к кому и ради чего возвращаться — не знаю.