Валерий Польховский: Тренерский корпус в России просто уничтожен

Специалист, с 2001 по 2007 год возглавлявший женскую сборную России и выигравший с ней массу медалей, сейчас работает главный тренером команды Казахстана. Но за нашими биатлонистами следит и имеет об их проблемах собственное мнение.

— Как вам работается у наших географических соседей?
— Нормально. Сначала консультировал, сотрудничал, в августе прошлого года заключил контракт. До ноября готовились все вместе, молодежь и взрослые, 20 человек. Потом разделились.

— Кто руководит биатлонной федерацией страны?
— Айталап Кургамбаев, начальник спорткомитета министерства обороны и казахстанского ЦСКА. Контакт хороший, сотрудничаем. Минспорта тоже поддерживает команду. В прошлом году в зачете Кубка наций женщины были 21-ми, мужчины 19-ми. Передо мной поставили цель: увеличить квоту на участие в гонках Кубка мира с трех до четырех представителей Кахазстана. А это 17-е место в Кубке наций. Продвигаемся в нужном направлении: сейчас мужчины как раз 17-е, женщины 14-е. Думаю, до конца сезона не сдадим позиций.

— Чем себя мотивировали для работы на таких высотах?
— Горящими глазами ребят. Увидел, решил: стоит попробовать. Ну и ответить хотелось на все эти разговоры: «Польховский не тренер, Польховский организатор...». Начинали не без ошибок. На гонки, было дело, выходили с неприкрученными стволами после ремонта оружия, из-за чего провалили этап в Хохфильцене. Такое объяснимо: у мужчин только Ян Савицкий — опытный спортсмен, остальные вчерашние юниоры. Раньше в масс-старт порой никто не попадал. И в эстафете снимали за круговое отставание. Думаю, дай попробую, почему нет? Кое-что получается, пусть и не все. Была боязнь, скажем, увеличить нагрузки, ребят-то я не знал. Работали очень осторожно.

— У вас контракт до 31 марта. Будете продлевать?
— Доработаю, посмотрим. Зависит не от меня.

— С инфраструктурой в Казахстане как?
— Есть приличная база в 30 километрах от Алма-Аты. Универсиада и Азиада там проводились. Высота — 1400 метров.

— Ух ты.
— Белорусы там проводили предолимпийский сбор, много россиян приезжает. Мы тоже провели два сбора.

— Чем сейчас занимается серебряный призер Ванкувера Елена Хрусталева?
— Договорились с ней: если достойно выступит на чемпионате Европы добро пожаловать в сборную. Нет — без взаимных претензий. Лена выступила, претензий не возникло. Сейчас развивает биатлон в стране, тренируется.

— Как вам видится из Казахстана то, что происходит в российском биатлоне?
— Интересный вопрос. Смотреть, честно говоря, некогда...

— Или не на что?
— Ну, почему? Пересекались на сборах несколько раз, вижу россиян на соревнованиях. В последний раз совместно тренировались на сборах в Бейтостолене. С норвежками и китаянками. Могу сказать, что работа российских тренеров мне понравилась. Детально — с каждым спортсменом. Ежедневно, плотно. Это про Сергея Ефимова. И Коновалов на рубеже глубоко подошел. Эстафетную стрельбу нарабатывал, над первым выстрелом корпел. Видно было, что в первые дни команда немного разобрана, а к концу сбора появился приличный функционал. Таня Акимова второй пришла в контрольном старте, опередив норвежку Хорн и нашу Усанову. Двигались, стреляли, скоростили. Были хорошо готовы к чемпионату мира, потому что тренеры сработали достойно! Что с россиянками случилось в Холменколлене, понять не могу. Понурые, поникшие.

— Ну, если уж вы не понимаете...
— Нужен глубокий анализ. Сейчас работа тренеров выстроена следующим образом. Допустим, пишет Коновалов план. Отдает его в аналитический отдел Центра подготовки сборных. Получает встречные рекомендации. То есть ЦСП и тренеры работают совместно.

— Но глава ЦСП и так возглавляет СБР, куда уж совместнее.
— Аналитическим отделом руководит Андрей Крючков, личный тренер Волкова и Шипулина. Но я о другом. После сезона сядьте, разберитесь. И прежде чем резать головы тренерам признайте: ребята, вы тоже во всем этом участвовали. Так разделите ответственность!

— Думаете, разделят?
— Думаю, что вообще не нужно тренерам мешать, дергать их за веревочки. Каждый спец по-своему видит работу с командой. Почему он должен получать дополнения и указания, если ответственность только на нем и тренерская концепция — его собственная? Сюда не иди, это не делай... У тренера есть мысль, а ее начинают корректировать. Не так надо, ребята. Вы его сначала выучите года два где-нибудь в другом месте, а потом доверяйте и уже не лезьте.

— Кому вы в Казахстане представляете на корректировку свои планы?
— Никому. А кому Слуцкий и Знарок представляют планы тренировок? С них спрашивают за результат, требуют отчета о проделанной работе, не продлевают контракт, если что, но не вмешиваются в саму работу. Пихлер недавно сказал при встрече: «Валерий, ты мне не мешал». Правильно, ведь ясно было: человек хочет самореализоваться.

— Но государство потом сказало: отдали все на откуп тренерам и получили провал. Впредь будет контроль.
— Когда СБР назначил тренеров, они узнали о себе много хорошего. Крепкие специалисты, большие профессионалы. А теперь оттуда же доносятся реплики: тренеры делают не то и не так. Но если вы сами их назначили, почему теперь сдаете? Закончится сезон — подведите итоги. Зачем на них сейчас нападать без анализа?

— К критике подталкивает результат.
— Хорошо. Но вот есть, допустим группа ветеранов: Тихонов, Мелихов, Алексашин. Каждый в биатлоне лет по сорок. Их обязанность — не назначать и снимать тренеров, а готовить их. Но кто, извиняюсь, был подготовлен? Пока мы только слышим в начале сезона «тренеры хорошие», в конце сезона «тренеры плохие». Но если вы никого не вырастили, чья вина? Тренерский корпус в российском биатлоне благодаря названным фамилиям просто уничтожен. Новых нет, старые задвинуты. Где Хованцев, Аликин, Пихлер, Ткаченко, Медведцев, Гербулов, Князев, Кабуков? Все плохие. А где тогда хорошие? Если их нет, это ваша вина!

Или вот Прохоров ушел. Обещал подать в отставку, если не будет двух золотых медалей в Сочи, и подал. Это плохо, потому что организационно Прохоров делал для биатлона все и разбирался в нем прекрасно. Но он же не лез тренировать?! А эти люди работали и до Прохорова, и при Прохорове, и теперь. Так делайте что-нибудь! Подсказывайте, участвуйте. Если просто сидите и ждете — грош вам цена.

— Вы с одной стороны, хвалите нынешних тренеров, с другой говорите, что их в России нет.
— Не задумывались, по какому принципу тренеры подбираются в сборную?

— Вряд ли кто-то знает ответ на этот вопрос.
— По знакомству? По внешнему виду? По послушности и управляемости? Или все-таки «по счету на табло»? Пришел Пихлер — у него был хороший послужной список, ни у кого не возникло вопросов. А если достижений за плечами нет, вопросы сразу возникают. У нас два великих тренера — Привалов и Маматов. За ними — провал. Нет ни одного большого тренера в стране, не вырастили, куда это годится? И если на этом фоне одним людям говорят: «Костьми лягу, чтобы не было в команде», а потом зовут специалистов без явных причин, это вызывает недоумение. Немцы своих спецов ведут с дальних помощников до главных в сборной, норвежцы — то же самое. А у нас сдвигают слоями: только был человек в биатлоне — уже нету. Или вот на юниоров бросили ребят, которые едва сошли с лыжни. Категорически нельзя, они попросту не готовы, и никого опытного рядом.

— А вдруг у молодого тренера множество идей?
— Глаза-то у молодых горят. Но слишком велик риск, ведь им вручается биатлонное богатство России — молодежь, с которой нужно быть максимально бережным. Потом раздаются крики: «Баба Маша не родила талант». Да Маши в России столько нарожали! Мы лидеры мирового медального зачета по юношам и юниорам за последние десять лет. Но не можем придать юным талантам нужную огранку. Где они в первой сборной? Один Шипулин?

— И в чем причина?
— Пусть СБР думает, в чем. Прямая обязанность.

— Сборная Казахстана летала на североамериканские этапы?
— Ждал этого вопроса. Готов ответить. В Америку мы улетели на следующий день после Антхольца, 25 января. Провели там недельный сбор, участвовали в двух этапах Кубка мира. Пробыли за океаном дольше всех, за исключением американцев и канадцев. Теперь выступаем здесь и чувствуем себя неплохо. Не надо пугаться Америки.

— А как же лютая акклиматизация?
— Была. Но мы говорили ребятам: в Кэнморе живем по местному времени, в Бейтостолене — по норвежскому. Вскоре все нормализовалось. Но подготовку к чемпионату мира мы фактически начали более чем за месяц до него.

— Почему же Подучфарову так скрутило?
— Точными данными не обладаю. Подчуфарову жалко, выглядит потерянной. Первый раз такое вижу, честно говоря. Хотя с Вилухиной перед Сочи было что-то похожее. В сентябре у нее возникли определенные проблемы, человек не мог нормально тренироваться. Я поднял шум, подключилди медиков. Работали быстро, жестко, слаженно. Справились сообща, Оля взяла на Олимпиаде две медали.

— Подчуфарова не спала, выглядела перетренированной.
— Значит, домой надо было отправить вместо Америки. Смотрите, как в других командах: Дальмайер, Шеммп приболели — домой. Фуркад недельку дома посидел после болезни — смотрите, что здесь творит.

— Надо ли в период подготовки разбиваться на группы?
— Не вижу тут проблем. Если адекватный тренер — почему нет? Посмотрите на лыжников — для них это норма. Кому-то подходит одна методика, кому-то другая. Одна группа ошиблась — вторая полетела. Главное, чтобы была четкая программа, организация и уверенность федерации в тренере.

— Важна еще система отбора. Чтобы разные группы не сталкивались лбами друг с другом вплоть до специально ненамазанных лыж.
— К сожалению, такое имеет место. Сервисная группа при отборе должна быть нейтральной. А сама система отбора — понятной и честной.

— Как вам работа Рико Гросса с мужской командой?
— Если уж взяли его, нужно дать время и не дергать.

— Вы Гросса, как тренера, хорошо знаете?
— Лидером он никогда не был. Старший тренер — это лидер. Гросс же был помощником у Мюссиганга и Хенига. Как он проявит себя самостоятельно, покажет время.

— Что думаете по историю с «милдронатом», который обрушился вдруг на Россию?
— Мне по душе позиция ФМБА, которое собирается методично и научно обосновать влияние препарата на организм.

— Почему так поздно?
— С этим не поспоришь. Должны быть люди, способные держать руку на пульсе событий, происходящих в WADA, и вовремя бить в колокола.

Валерий Польховский: «С руководством СБР у нас разное понимание биатлона», sport-express.ru (Владимир Иванов)

Сборная Казахстана провела один из самых успешных для себя турниров в истории. Женская эстафетная четверка заняла рекордное восьмое место. 22-летняя Галина Вишневская в четырех личных гонках ни разу не опустилась ниже 25-й позиции. Пробился в масс-старт Ян Савицкий. Внутри коллектива такой прогресс связывают с работой 62-летнего Валерия Польховского. Специалиста, оказавшегося ненужным в России и перед началом этого сезона перебравшегося в дружественную, но далеко не самую биатлонную страну.

— Понемногу прогрессируем, — отмахнулся от поздравлений с хорошим выступлением Польховский.

— Пообщался с коллегами из Казахстана. Говорят, с вами было непросто. Но когда пошли результаты, в вас поверили.
— Да, на притирку потребовалось время. Но так ведь и в жизни — когда начинаешь что-то менять, это нравится далеко не всем. Однако если приходит результат, все раздражения отходят на второй план.

— Для вас принципиально было обойти сборную России в эстафете?
— Что вы. Я не ставил таких целей. Нашей задачей было повышение собственного результата. Чтобы болельщики в Казахстане поверили в команду. И это получилось. Благодаря тому, что наши девочки держались в лидерах, их показывали по телевизору. Это маленький успех. Были и другие приятные моменты. Например, Дарья Усанова пришла на рубеж вообще первой! И не сломалась, справилась! Еще одна маленькая локальная победа.

— Вы всерьез считаете, 22-летняя Вишневская при правильной подводке уже в следующем сезоне может регулярно попадать в десятку?
— Она действительно способная. Галя здорово выступала в юниорах, выигрывала медаль на юношеских Олимпийских играх. Этот сезон для нее — первый во взрослом спорте, ей пока непросто. Но в четырех личных стартах на чемпионате мира она была в топ-30.

У Вишневской очень хороший контакт с личным тренером. Я не стал вмешиваться в их работу. Но мы хорошо пообщались с ним и пришли к общему понимаю ситуации. Стараемся делать все, чтобы не мешать спортсменке прогрессировать, а где-то помогать.

В СЕЗОНЕ ЕСТЬ ТОЛЬКО ОДИН ГЛАВНЫЙ СТАРТ

— Вам не обидно смотреть за тем, что происходит со сборной России в Холменколлене?
— Видел российскую команду на тренировках на заключительном сборе и мне казалось, что все идет нормально. Откровенно говоря, думал, девушки выступят хорошо.

— Наши тренеры тоже так говорят. Вроде бы все до последнего момента было хорошо, а уже на главном старте что-то сломалось. Как это можно объяснить?
— Сам не пойму. Нужно проводить глубокий анализ. Я не знаю деталей.

— Некоторые специалисты связывают все с неправильной работой в летний период. Мол, заложили некачественный фундамент, а теперь то здесь, то там провалы.
— Может быть. Но вариантов вообще много. Испортить все легко и накануне чемпионата мира.

Вот как было у нас? Сразу после Антхольца я сказал: теперь мы целенаправленно готовимся к Холменколлену. В ущерб выступлению в Канаде и США. Лидеры команды Ян Савицкий и Вишневская пропустили там некоторые старты. Но, заметьте, они не сидели без дела. Мы готовили базу.

— Наша команда в это время боролась за квоты. С измотанной Подчуфаровой.
— Мы тоже бились за них. Но пытались решить эту проблему другими спортсменами. Лидеров же планомерно подводили к Норвегии. Все-таки в сезоне есть только один главный старт. И Ян, например, в микст-эстафете в Канаде еле добрел до финиша. Но мы осознанно на это шли. Все было в рамках той работы, которая принесла результат сегодня.

ПСИХОЛОГИ НЕОБХОДИМЫ

— Почему вы решили обойтись без командных собраний на чемпионате мира?
— Некоторых после таких митингов начинает трястись. Зачем лишнее давление? Напротив, мы работали над психологическими тренингами.

— Проводили их вы?
— Нет. Но у меня есть кое-какая информация. Раздал ее ребятам, и они занимаются самостоятельно. Каждый, кто хочет добиться результата, работает над собой регулярно. А возможности привлечь специалистов у нас, к сожалению, нет.

— Я так понимаю, вы не из тех, кто убежден, что психологи в спорте не нужны?
— Что вы! Я убежден в обратном. И стесняться этого не нужно. Другой вопрос, что нужно правильно организовать работу психолога. Они ведь зачастую увлекаются своей работой. А в этом деле, как и любом другом, нужна правильная дозировка. И здесь крайне важна согласованность с тренером.

С моей помощью перед олимпийским сезоном один хороший специалист работал с Малышко и Дашей Виролайнен. Тренер тренером, но психолог может подобрать буквально одно ключевое слово, которое по-настоящему поможет спортсмену. Не надо этого бояться. Даже Бьорндален пользовался их услугами.

НЕ НУЖНО ДЕЛАТЬ КУЛЬТ ИЗ ЮНИОРСКИХ МЕДАЛЕЙ

— Согласны с тем, что результаты в эстафете — это отражение среднего уровня биатлона в стране?
— В общем-то, да. Как говорится, счет на табло. Но в России уровень биатлона все-таки намного выше, чем итоговое положение в женской эстафете. Случившееся здесь — частный случай. Произошел срыв. Уж не знаю, функциональный или психологический. А про развитие в стране я готов много говорить.

— Скажите главное.
— Пример. Мы проводим сбор в Норвегии. На одном стадионе тренируются братья Бё, Свендсен, Экхофф. И на той же лыжне катаются мама, папа и маленький ребенок. Он сам-то еще даже ходить не может, господа! Но его никто не шпуняет, не отодвигает в сторону. Нам нужно прививать эту культуру. Да, это долго. Но зато основательно.

В свое время мы с Аней Богалий были у Виталия Мутко. Предложили программу по развитию детского спорта. Он нас поддержал. Вот только в Новосибирске, где мы хотели создать базу, у нас не все срослось. Но я по-прежнему убежден, что именно недорогие базы с нормальными условиями по всей стране — правильный путь.

— Что следует понимать под нормальными условиями?
— Банально — прокат, трасса, душ, раздевалка, кафе, тренерская комната. Звучит просто, но у нас этого практически нет. Особенно в маленьких городах. Другой момент. Нужно помогать тренерам.

— Каким образом?
— Было бы здорово, если СБР или аналитический отдел Минспорта выпускали методички и в электронном виде рассылали их по регионам. И постоянно обновляли информацию. Тогда даже тренер будет иметь на руках различные прогрессивные методики. Может быть, начнет экспериментировать.

— Экспериментировать?
— Когда-то я начинал тренером по лыжам. Готовимся к старту. Чувствую, ребята устали кататься. На семь-десять дней мы просто выключили лыжи из тренировочного процесса. Играли в футбол, волейбол, хоккей. Потом приехали на областные соревнования и выиграли 13 наград. Не надо бояться нестандартных решений.

— Слышал, вы категорически не согласны с тем, что в стране нет талантов.
— Послушайте, да мы же рекордсмены по медалям в юношах и юниорах! Но не нужно делать из этого культ. Немцы и норвежцы иногда вообще не присылают своих спортсменов на такие турниры. Акцент их работы идет на большие победы. В России же с детского возраста начинается натаскивание. Скорее всего, дело в заведомо проигрышной для большого спорта системе оплаты труда. Это тормоз нашего спорта.

ГАРАНИЧЕВУ СТОИТ НА ГОДИК ОСТАВИТЬ ЭСТАФЕТЫ

— Как считаете, Гараничеву стоит бегать эстафеты?
— Сложный вопрос. Кстати, в четверку в Рупольдинге на ЧМ-2012 его ставил я. Андрей Гербулов был против, но все-таки решили ставить Женю. Устюгов был готов не очень хорошо. А до Олимпиады оставалось всего два года, нужно наигрывать и другие варианты. Тогда я не угадал. Думаю, Гараничеву стоит оставить эстафету. Не совсем, нет. Хотя бы на годик. Ничего страшного в этом не будет. Ему нужно посмотреть на все со стороны. Поработать с психологом. Человек ведь способен стрелять. Но его нужно мягко подвести к перелому ситуации.

— Антон Шипулин — спортсмен, которого вы очень хорошо знаете. Почему ему никак не удается выстрелить на чемпионатах мира?
— Это чисто психологический момент. Перед этим сезоном от него многого ждали и вспомните, как Антон выступил в Эстерсунде. Он замыкается и уходит в себя. Кому-то это помогает. Шипулину наоборот. А вот когда он расслабленный, улыбчивый и веселый — совсем другая картина. С функциональной подготовкой никаких проблем нет. Очень переживаю за него. При этом надо понимать, что сейчас у Антона есть тренер, и вмешиваться в их работу никто не имеет права. Думаю, они справятся и выиграют еще немало всего.

— У вас нет ощущения, что каждый упущенный шанс на чемпионате мира накрывает Шипулина примерно так же, как Гараничева промах в эстафете?
— Разумеется, это не проходит бесследно. И если Женя сказал об этом прессе, то Антон напрямую не говорит. Хотя все понимают, что неудачи начинают разъедать его изнутри. Выражение "слишком хочет выиграть" мне не очень нравится, но это именно его случай. Из-за чрезмерного желания Антон порой теряет контроль над своими действиями на рубеже.

— С первых проблемы со стрельбой испытывали Виролайнен и Малышко. Это вообще исправляется по ходу сезона?
— Хм. Так получается, что наш разговор постоянно сводится к психологии. Я уже говорил, что как раз Даша и Дима работали с соответствующим специалистом. Но они перестали. Зачем? Не знаю. Думаю, он дал им какую-то базу, и они, проведя ряд хороших гонок, решили, что проблема решена. И дальше они могут справляться сами. А выходит, что нет.

РОССИЯНКИ БЫЛИ В ЛИДЕРАХ В АНТХОЛЬЦЕ — ЗНАЧИТ, МОГУТ

— Радикалы считают, что в женскую команду нужно набрать молодых девчонок и обкатывать их. Как это несколько лет назад сделали немцы. В этом есть смысл?
— Потихоньку вводить в состав молодых спортсменок нужно ежегодно. По одному-два человека. И ни в коем случае не прятать их после нескольких, а порой даже одной неудачи на Кубке мира. Но и выгонять сейчас всех, кто есть, и набирать новых — это не выход. Переход и вливание — процессы плавные.

Тут важен и другой момент. Я убежден, что система отбора должна быть прозрачной. Пусть даже четыре места в команде будут определяться по строгим критериям отбора, а два — по тренерскому решению. Помню, в 2011-м мы сделали такую систему, что в зачет шли и летние старты. В результате в команду пробился Кирилл Щербаков — человек, который не готовился в национальной команде. Смысл всего этого в том, чтобы абсолютно каждый спортсмен видел свет в конце тоннеля, надежду на шанс. Тогда и тренерам на местах работать будет интереснее, и регионам вкладываться. А когда все сумбурно — кого считаем нужным, того и возьмем — у кого-то могут просто опуститься руки.

— Положение дел в нашей женской команде совсем грустное. Скажите откровенно, реально ли что всерьез изменить к Олимпийским играм-2018?
— Два года — достаточный срок для этого. Были же девушки в лидерах в том же Антхольце. Значит, могут. Правда, не знаю, почему на пик формы они вышли именно там.

ОБИД НА РОССИЮ НЕТ

— Заключительный момент. 31 марта у вас истекает контракт с командой Казахстана. Вероятно, вам будут поступать предложения и от других государств. Возможно, от России. Но некоторые уверены, что вы слишком обижены, чтобы вернуться. Это так?
— Да какие тут обиды. Такого нет. Просто у нас с руководством СБР разное понимание биатлона. Как его развития, так и работы в нем.

— Выходит, при нынешнем руководстве вас в российской команде не будет точно?
— Мне просто-напросто не поступит от них предложения. Это однозначно.

— Откуда такая уверенность?
— Вы лучше у них и спросите. Моя позиция открыта. Я много лет сидел без дела, отказывался от предложений возглавить ту или иную национальную сборную. Не хотел работать против России. Прошло время. Понял, что другого варианта просто нет. Многие меня не понимали, убеждали, что идти работать в Казахстан — ошибка. А мне было интересно попробовать себя. Я ведь активной тренерской деятельностью не занимался с декабря 2007. Тогда говорили, мол, уберем Польховского — и команда побежит. Но прошел год, второй, третий. Что-то не получается…