Андрей Маковеев: «Фуркад не доделывал до конца наши совместные тренировки из-за больших объемов»

24 декабря, с 17.00 до 18.00 по московскому времени в рамках проекта «На связи. Биатлон» в прямом эфире радиостанции «Красота спорта» был российский биатлонист, мастер спорта международного класса Андрей Маковеев.

— Доброго времени суток, дорогие друзья! В эфире радиостанция «Красота спорта». Нас сейчас можно слышать на сайтах rusbiathlon.ru и красотаспорта.рф. И сегодня у нас в эфире, в рамках проекта «На связи. Биатлон», российский биатлонист, мастер спорта международного класса, пятикратный победитель Универсиады, восьмикратный чемпион России, многократный призёр и победитель этапов Кубка мира по биатлону Андрей Маковеев. Андрей, добрый день!

— Добрый день!

— Наш проект создан для того, чтобы простые пользователи интернета смогли задать вопросы известным спортсменам. Первый вопрос, Андрей, вы завершили карьеру два года назад, ни о чём не жалеете? Могли ведь ещё, наверное, выступать? Как, например, Бьёрндален?

— На примере Бьёрндалена мне можно было выступать более десяти лет ещё, но принял такое решение, и ни о чём не жалею сейчас. Рано или поздно спортивная карьера заканчивается. Нужно отдавать себе отчёт: одно дело, когда результаты растут, а другое, когда происходит стагнация, когда нет прогресса — нужно подумать о завершении карьеры, а не тянуть лямку и своими средними результатами не радовать ни себя, ни близких, ни болельщиков.

— То есть, как я понимаю, Андрей, то, что вы завершили карьеру, было связано с вашими результатами в последний сезон? Потому что для меня, например, всё-таки неожиданностью было то, что вы решили карьеру завершить.

— Начинался новый олимпийский цикл четырёхлетний и для меня, как спортсмена высокого уровня — я считаю, что выступал на высоком уровне — всё-таки основным приоритетом был даже не Чемпионат мира, а Олимпийские игры. Четыре года тренироваться — я понимал, что очень сложно будет достичь максимальных результатов, опять же, попадания на Олимпиаду, выступления на ОИ. В сборной, может быть, и не так сложно было бы оставаться, но, опять же говорю, что средние результаты меня не устраивали, и я считал, что занимать чужое место в сборной, не давать развиваться молодежи — это не мой путь. Была мотивация такая, что у меня родился сын, ему было менее года на тот момент, и было такое понимание, что он меня не увидит в ближайшие четыре года, если я буду продолжать карьеру. И это тоже расстраивало, поэтому решил-таки закончить.

— Андрей, я давно следил за вашей карьерой, и когда вы выступали, меня всегда мучил вопрос — он, кстати, не только меня волновал, но и многих ваших болельщиков. В частности, комментарии многие я читал на различных спортивных сайтах, где писали о том, что, вроде бы, скорость у вас хорошая, но вместе с тем определенные проблемы со стрельбой. И если бы вам эти проблемы удалось решить, то вы могли бы выигрывать у всех сильнейших, в том числе у Бьёрндалена, у Фуркада. Всё-таки, на ваш взгляд, почему эти проблемы со стрельбой вас периодически тревожили всю карьеру?

— Даже не периодически, они были практически всё время. Опять же, я на многих стартах справлялся со стрельбой и проходил и чемпионаты мира с чистой стрельбой — спринт, масс-старт в Ханты-Мансийске. На Кубках мира стрелял много раз чисто. То есть была, можно так сказать, нестабильная стрельба, которую я не мог стабилизировать, но опять же, биатлон — это такой вид спорта, тем он и интересен, что нужно скоординировать свою скорость и стрельбу чистую. Если человек медленно передвигается относительно не только лидеров, а относительно именно своей скорости. То есть, если бы я бежал медленней, то стрельба бы намного качественней была и стабильней, у меня всегда было стремление показать максимальный результат, поэтому я себя «выжимал», но в то же время не мог при этой скорости нормально стрелять, стабильно. И опять же, в конце карьеры, когда уже скорости упали, у меня намного более стабильно стала получаться стрельба. Вот здесь недоработка была, сейчас уже анализирую по прошествии долгого времени. Была она связана с тем, что в детстве не была качественная заложена база стрелковая. И вот эти детские ошибки, которые были подсознательно мной закреплены в детском возрасте — их на профессиональном уровне очень сложно выявить, сложно переучиться потому, что если человек научился стрелять, переучить его очень сложно. Даже не раз мне это повторял Гербулов Андрей. И так было, и надо готовить с детства профессионалов, то есть не просто тренировать детей, а если они нацелены на большой спорт, то и тренеры должны быть с самого детства квалифицированные и дающие спортсмену ту базу, которая ему пригодится уже в большом спорте.

— Понятно, Андрей.

— Не только тренерская недоработка. Хотя вот, была у нас проблема с тренером по стрельбе — его просто в детстве моём не было. И я учился бегать, но стрелковая отдельно тренировка у меня началась довольно-таки поздно. В этом плане недоработал, вот здесь я себя так осуждаю и понимаю, где была недоработка.

— Андрей, расскажите тогда о себе поподробней — как вы пришли в биатлон, с самых ранних шагов до начала карьеры, и когда уже перешли в профессионалы.

— Я с шести лет на лыжне. В Тобольске отдали меня родители в секцию лыжных гонок по рекомендации врачей. Почему-то они мне рекомендовали заниматься циклическими видами спорта на воздухе. Соответственно, у нас недалеко лыжная база была. Вот с шести лет я занимаюсь лыжными гонками, и практически с самых юных лет поднимал меня Максим Владимирович Кугаевский. До 1998 года, то есть до 15-16 лет мы соревновались в лыжных гонках, вышли на областной уровень, но впоследствии Кугаевский Максим Владимирович перешёл на работу в школу высшего спортивного мастерства в Тюмени, в Тюменской области и стал тренером по биатлону, и мне, соответственно, предложил тоже переквалифицироваться из лыжника в биатлониста. И в 15-летнем возрасте я взял винтовку и довольно-таки успешно сразу начал выступать, попал на юношеский чемпионат мира, мне понравилось, что можно не только в области выступать, но и в России, ездил за границу, понял, как это интересно, и моя карьера биатлониста, соответственно, началась с сезона 1997-1998.

— Хорошо, Андрей. Сейчас перейдем к вопросам, которые задавались на сайтах. Например, на сайте rusbiathlon.ru пользователь под ником natali-812 задала несколько очень интересных вопросов: скажите, на чем базируются стабильные топовые результаты? Вот Фуркаду скоро Глобусы некуда ставить будет. Может всё-таки в успешных выступлениях немаловажную роль играет «генетический» талант отдельно взятого спортсмена? И насколько возможно «натренировать», то, что, если так можно выразиться, «не получил от природы»? Такой вот вопрос.

— Судя по результатам Мартена, он больше всех тренируется, у него в сутках не 24 часа, а все 30 (смееёся). Ну, а если серьезно, то есть в нём какая-то изюминка. В принципе, он родился в горах, мы были на его родине, во Франции. Высокогорная местность плюс климат очень хороший. Он там родился и прожил, то есть, соответственно, очень адаптирован хорошо к горам. Тренировались с ним параллельно. Не скажу, чтобы он делал что-то сверхъестественное, но, опять же, методика его тренировок очень выверена. Смотрел он и за нами, и даже несколько тренировок проводили совместных, которые он не доделывал до конца, потому что он был очень удивлен, сколько мы тренируемся, насколько очень большие объемы делаем по общему километражу. Так что где-то мы за ним подсматривали, где-то он за нами, но ничего особенного мы в его тренировках не увидели — то, что он нам показывал. Здесь я могу сказать, что у него какой-то генетический талант, физиологические особенности. Но опять же, психология в биатлоне очень важна, и он полностью максимально себя контролирует на огневых рубежах. Даже если где-то делает ошибку, то следующие один-два-три рубежа может проходить чисто, и это очень важно в биатлоне, потому что гонка не закончена до двадцатого выстрела, и порой двадцатый выстрел человека останавливает на пути к рядовым местам. Но его последний выстрел, как правило, точен, и ему позволяет это побеждать огромное количество раз. Из двухсот гонок, которые он провёл в рамках Кубка мира, у него больше ста подиумов — это впечатляющая статистика — и большую часть из них он выиграл. В этом талант не только физический, он и психологически устойчивый человек. Здесь я преклоняюсь перед ним — он показывает, каким должен быть биатлонист, все биатлонисты. Но до него всем очень далеко. Я не знаю, по сумме подиумов он сможет обогнать Бьёрндалена, если будет так же продолжать, но ему ещё несколько сезонов нужно будет пробегать на таком же высоком уровне для этого. Но сейчас у него набран темп такой, что и Бьёрндален, наверное, позавидует.

— Да, на самом деле он может опередить, если будет также успешно выступать, Уле-Эйнара. Вот, кстати, как раз насчет промахов. Нина, читатель rusbiathlon.ru спрашивает ваше профессиональное мнение: о чём говорят промахи различными выстрелами, первым, либо последним, либо в середине. То есть что это? Или волнение, либо, может быть, спешка. То есть есть ли специфика: первый промах, последний либо промах в середине.

— Первый промах — если он первый промах именно в гонке двадцатикилометровой — на моей памяти первым выстрелом мазал Ростовцев на Олимпиаде на двадцатикилометровой гонке и потом закрывал все мишени, остальные три рубежа. То есть первый выстрел очень важен на ответственных стартах. Также у Евгения Гараничева на двадцатикилометровой гонке в Сочи первым выстрелом зашёл габарит — был тоже такой выстрел, на который влияла психология, волнение. То есть первый выстрел — всегда человек волнуется, а потом раскрепощается. И он очень важен с точки зрения общего настроя на следующую стрельбу. Если человек попал, естественно, он уже более раскованно стреляет последующие выстрелы. То есть первый он такой подготовительный, и здесь нельзя «зажиматься», всё нужно сделать правильно. Также он технически очень сложен, мы на первый выстрел очень много работаем, проделываем работы в межсезонье. То есть лечь, произвести выстрел, встать, и вот так повторение по 30-50 раз может быть. Болят очень колени, локти — зато это позволяет до автоматизма довести первый выстрел. Этот выстрел должен происходить в одно и то же время. Лёжа на двенадцатой секунде. На десятой — двенадцатой секунде, если быстро. Стоя это уже десятая секунда. Девятая — десятая секунда. И в этих рамках человек работает и на тренировках, и на соревнованиях, то есть все отработано. Но если старт очень ответственный, человек может выбиться из этого графика, только потому, что он волнуется. И, соответственно, сбивает общую схему стрельбы, и спортсмен может уже просто «развалиться», то есть промахнуться не только первым выстрелом. Вторые, третьи, четвертые выстрелы — я бы сказал так, что это при переводке с мишени на мишень где-то могут быть не совмещены тарели между диоптром и намушником. Последний выстрел опять же является таким психологическим, когда три рубежа пройдено чисто, четыре мишени на четвёртом рубеже закрыто, и остаётся последний — человек осознает, что сейчас либо он выиграет или будет в призах, либо он промажет. И бывают сбои, люди замирают, останавливаются, не стреляют. Сбой общей картины, да. Общей схемы. И психология.

— Кстати, у Антона Шипулина до сих пор есть проблема последнего выстрела. Если говорить об Антоне, и о нашей сборной. Кого вы считаете самым талантливым, у кого самый большой потенциал из нашей сборной, на ваш взгляд?

— С последними выстрелами мы видели, как боролся Уле-Эйнар Бьерндален. Он стрелял пятый выстрел четвёртым и последним закрывал предпоследнюю мишень. Вот так боролся и, в принципе, у него это получилось, на сегодняшний день у него такой проблемы нет. А у Антона в прошлом году... Это психология. То есть были не завышенные ожидания, а от него все ждали побед, все требовали. Он сам от себя их требовал, и практически каждый старт он промахивался последнюю мишень. Это такой груз ответственности, который биатлонист несёт, и если для него этот груз становится непосильным, то человек не столько технические какие-то совершает ошибки, а больше психологические. Больше думает, больше концентрируется на том, на чём не нужно. То есть совершить промах на самом деле очень просто, достаточно небольшой мысли, не то что там движения, а небольшой мысли промелькнувшей. И ты уже совершаешь неправильное действие, и выстрел уходит за пределы мишени.

Из биатлонистов нашей сборной я и в прошлом году выделял Антона Бабикова. Перед этим сезоном, до его начала говорил, что надеюсь на Антона, так как он уже вырос, окреп, в сборной уже находится не первый год, и есть понимание того, что он будет крепким лидером нашей команды мужской, если всё будет так же идти, его планомерно будут готовить. У него всё есть: физические, моральные качества, психологические. Ну, а Антон Шипулин выступает и радует нас. Опять же, ему дан карт-бланш на самоподготовку, его все устраивает, мы с ним общаемся. Очень хорошая группа, психологически ему комфортно, и они правильную работу делают, понимают, для чего это всё делается. Бывают такие моменты, когда спортсмен не понимает, для чего он делает данную тренировку, и это очень плохо влияет на общий результат. Так как нужно понимать цель и то, как ты к ней идёшь. Если тренер не может объяснить, для чего данная тренировка и ведёт ли она тебя к цели, соответственно, ты теряешься, и общие результаты падают. У Антона такой проблемы сейчас не стоит, полная гармония с тренером и в группе, так что и результаты у него последние сезоны стабильные, хорошие, за исключением некоторых психологических моментов, но, опять же, оказывается огромное на него давление. Он сам — ответственный человек, и сам себя тоже этим поддавливает, и я думаю, успешно с этим справляется.

— Андрей, а в женской команде?

— Да, из женской команды... Тяжело сказать, девочки молодые, я не так слежу за ними пристально. Но последний старт нас порадовал. Всё-таки есть у нас за кого можно болеть и переживать, и будущее видеть более радужное. Россия сильна, женская сборная у нас на протяжении многих лет была одним из лидеров мировых, и я думаю, что у нас появятся молодые таланты, они уже появляются. И в скором времени наша женская сборная выйдет на такой уровень, на котором должна находиться сборная России по биатлону.

— Вот, кстати, к женской сборной России вопрос, касающийся недавнего прошлого. Его задал, опять же, пользователь нашего сайта: как вы относитесь к Пихлеру и его работе в России?

— Я неоднозначно отношусь к его работе потому, что с первых месяцев его работы увидел какие-то немыслимые объемы для девчонок, немыслимая силовая работа с железом в спортзалах, то есть они поднимали и штанги, силовая такая была направленность на работу с железом. На велосипедах по сто километров — такие тренировки, которые мы не выполняли, не делали. Мужская сборная. И мы увидели, что все спортсменок, которых он тренировал, крайне были перегружены. Результаты упали. Не знаю, какие-то отчёты составлялись, что результаты растут, девчонки выигрывали общекомандный зачёт. Опять же результаты на Олимпийских Играх в Сочи — были медали. Но общая картина его работы, она воспринимается как неэффективная, непродуктивная, и не направленная на результат в дальнейшем. То есть какие-то может периоды времени были, но, опять же, при такой упорной работе можно было выступать и намного лучше.

— Моё мнение, кстати, по поводу Вольфганга Пихлера следующее: что его тренировки подходят далеко не всем спортсменкам. Да, были те биатлонистки, которые хорошо реагировали на его нагрузки, но, всё-таки, здесь нужен индивидуальный подход, что, в принципе, сейчас, в нашей сборной, как мне кажется, и происходит. И, конечно, не могу не задать этот вопрос: о сегодняшней политической обстановке и доклада Макларена? Как вы его оцениваете?

— Как оцениваю? Макларен получает за это деньги, готовит доклад на основе показаний одного человека, который сбежал из России — довольно-таки скептически всё, но ввиду тех санкций, которые сейчас применяются к России, это всё очень серьезно, любой информационный повод используется против России, не только в спорте, но и в политике. И здесь такой «замес» у нас происходит «политически-спортивный», да. И не хотелось бы видеть в спорте больше политики, чем спорта. Пока в доказательной базе какие-то царапины на пробирках. Да — это серьёзно, серьёзное обвинение, но опять же нужно доказать, что были сфальсифицированы результаты. Царапины, на мой взгляд, могли специально нанести — это мое мнение — чтобы скомпрометировать Россию.

— На самом деле согласен, и в докладе Макларена имеются только подозрения, об этом говорил и руководитель биатлонной федерации международной Бессеберг, что мы не можем на основании подозрений дисквалифицировать спортсменов. Нужно проводить, конечно, расследование и разбираться по полной. А то, что сейчас, в основном, все обвинения строятся на показаниях Родченкова, и вообще неизвестно, как эти царапины появились, есть предположения, что это от вскрытия пробирок, но на самом деле различные же могут быть варианты всего этого. Вот вы как юрист, у вас ведь есть высшее юридическое образование, считаете, что достаточно доказательств? На мой взгляд, как юриста, у меня тоже есть юридическое образование, считаю, что это только подозрения.

— Естественно, это только подозрения, и из-за этого я отношусь скептически к этому докладу. Если будет приведена доказательная база более чёткая, то нужно разбираться, всё-таки системные обвинения, то есть не один спортсмен, не два, а биатлонистов только более тридцати. Но нужно будет очень серьёзно разбираться и сделать выводы такие, чтобы в дальнейшем этого не было. Биатлон последние годы сотрясают допинг-скандалы, и это нехорошо, к нам уже зарубежные атлеты относятся так, что «а, опять русские выигрывают, но, может быть, у них опять что-то не так». Вот этого хотелось бы избежать в дальнейшем, и сейчас нужно серьёзно к этому отнестись и разобраться. В чём всё-таки было дело, сами спортсмены этим занимались либо была какая-то система. И тогда выявить тех, кто этим занимался, кто вовлекал, кто способствовал. Но опять же, когда увидим доказательства, тогда и будем делать выводы, а сейчас на основе предположений всё происходит, но даже на основе этих предположений мы лишаемся таких соревнований, как Кубок мира в Тюмени, Чемпионат мира по юниорам. Это очень огорчает, и наказывают пока не спортивных чиновников, не спортсменов, а болельщиков, любителей биатлона, которые ждали этих соревнований с нетерпением, покупали билеты, бронировали гостиницы. На мой взгляд, такая мера не очень красивая по отношению к болельщикам и любителям биатлона.

— Да, кстати, и некоторые иностранные спортсмены тоже были не согласны с тем, что таким образом произошло «наказание» России. В частности, Симон Фуркад высказывался, что наказали болельщиков, а не реальных виновников, и это, на его взгляд, неправильно. Вернёмся ещё к вопросам наших слушателей. Кэти задаёт вопрос, какой из этапов Кубка Мира был любимым у вас, когда вы выступали на соревнованиях?

— Любимых? Сразу могу ответить, что нелюбимым у меня был Эстерсунд, так как очень сумрачно всегда, в вечернее время гонки, темно, трасса освещается не везде, то есть где-то дальние петли освещены так, что от фонаря до фонаря едешь в глубокой темноте, и даже нет того чувства, что участвуешь в Кубке мира. На стадионе да, хорошее освещение, но в лесу ты чувствуешь себя охотником, а не биатлонистом. А следующий же этап, как правило, проходил в австрийском Хохфильцене. И на контрасте, там солнечно всегда, как правило, много снега, — мне очень нравилось выступать в Хохфильцене, и я показывал там очень хорошие результаты. Но также на домашней арене, в Ханты-Мансийске. У меня очень много болельщиков, людей приезжало, и выступления у меня получались хорошие, яркие. Мои любимые стадионы — это Ханты-Мансийск, Хохфильцен, и когда построили «Жемчужину Сибири» в Тюмени, мне также очень нравилось выступать дома. Дома было ещё больше болельщиков моих персональных, очень тепло приветствовали. Вот такие спортивные арены были в моей жизни.

— Андрей, ещё вопрос: чем вы занимаетесь сейчас, после окончания спортивной карьеры?

— Непосредственно я тружусь в представительстве Правительства Тюменской области, в отделе информационной политики и программ в сфере спорта. Параллельно сотрудничаю с благотворительным фондом, где веду несколько благотворительных проектов. Также продолжаю проводить ежегодные соревнования по пневматическому биатлону в Тобольске, которые проходят в конце марта — начале апреля. В качестве призов на данных соревнованиях выступает моя экипировка, лыжи. По окончанию карьеры при поддержке главы города Мазура Владимира Владимировича, компании «Сибур» мы это мероприятие продолжаем, и мне оно очень дорого, так как я могу поддерживать тех спортсменов, которые растут в том городе, откуда я начал, и надеюсь, что будут биатлонисты и биатлонистки из Тобольска в скором будущем защищать нашу страну. Вот этим я занимаюсь.

— Да, спасибо за исчерпывающий ответ, Андрей. А не было желания, например, пойти и комментировать либо пойти больше в журналистскую сферу, стать каким-нибудь экспертом биатлонным? Это же сейчас очень модно, на канале «Матч ТВ», например, есть очень много футбольных экспертов и разнообразных других специалистов.

— К сожалению, таких предложений не получал, но за последние два года участвовал на «Матч ТВ» в нескольких передачах, на радио ходил: «Радио Маяк», «Спорт FM». В принципе, где-то помогал комментировать, где-то в роли гостя присутствовал, то есть такой опыт был, но профессионально этим заниматься предложений не получал, соответственно, в этом направлении не развивался. Но вот общаюсь с Дмитрием Ярошенко, который у нас ведёт субботние выпуски новостей на Ханты-Мансийском телевидении. Пообщались, он мне рассказал — это интересно и так можно сказать, это другое поле деятельности, нежели спортивное. Всё-таки много нюансов, над которыми нужно работать, чтобы быть профессиональным комментатором, ведущим. Так что если поступит предложение, буду его рассматривать. Но пока этим не занимаюсь.

— Хорошо, Андрей, спасибо вам за ответы! Поздравляю вас с наступающим Новым годом, желаю всего самого лучшего в дальнейшей карьере, жизни! Удачи, счастья!

— Спасибо большое! Тоже хочу поздравить всех болельщиков биатлона. Вы у нас самые разбирающиеся в мире. Порой читаешь комментарии и удивляешься, насколько люди хорошо разбираются в биатлоне и переживают за наших спортсменов. Всем бы хотелось пожелать здоровья, счастья и ярких выступлений наших спортсменов, нашей сборной! С Новым годом!

— Да, ещё раз спасибо, до свидания!

— До свидания!

Автор радиопередачи «На связи. Биатлон» Максим Михайлов специально для rusbiathlon.ru