Невежа на пути к переменам (о хоккее)

123Александр
Невежа на пути к переменам (о хоккее)

Однажды утром, встав с печи, промыв моргалки от ночи, залив в живот компот фруктовый, был очень рад горбушке новой. Ну, что теперь? Ведь день суровый ждет от меня труда обновы, а не хотелось, черт возьми, и кто ж сумеет обойти сей приговор судьбы тяжелой? Ну, да родился, видно сразу, не там, где пышные забавы, но делать нечего, терпи. «А что?» — вдруг выдал мозг, хотя ему напрячься было в пустоту, — «Пойди туда, где есть веселье, где праздник есть, и есть везенье, и шумом полная толпа.» Хотя полна башка похмелья, и на подъем основа тела уж не способна, как всегда. Но все же мозгу в утешенье, пойду в великом искушенье, одев обновы, украшенья, и щеки выбрив догола.

И вот уже соблазны жизни, собравшись в круг, к себе манят: огнями, музыкой и кружкой, потерей зрения грозят. И выбор пал, поддавшись чувству и пользе школьных букварей, пойти туда, где в слове буквы гласят отчаянно: ХОККЕЙ! Войти в дворец уж это круто, билет подскажет место, ряд, а похрустеть попкорном чудно, сказать по правде, очень рад. Глаза опять с ума косеют, такого где еще сыскать, что от лучей цветных хмелеют, где от знамен больших потеют, от звука дудок прям балдеют, и барабан, ни встать — ни взять, ударом в бубен угрожает остатки мозга потерять? Ну, а пока, ровняя зренье, дыханье в норму приводив, вдруг все, вскочив в одно мгновенье, к сему большому удивленью, ушли в великое забвенье под новогодний наш мотив.

Ой, посмотрите, человечки с крюками бегают на льду, на них там, что, одеты кеды, зачем железки, не пойму? И шлемы есть, там что пожары, вокруг один же только лед, а эти полосатые с гудками, руками машут, как пилот. А эти, в масках и с щитами, они чего себе кружат, когда стоят у красной рамы, а все попасть туда хотят. Ну что, за скучное веселье, когда все в свист и вверх шарфы, я вспомнил тут про чудное мгновенье, когда меня из омута спасли. Чего-то я не понимаю — забьют сюда, то все молчат, а как к другому в маске подъезжают, тут все довольны и кричат, а если кто-то вдруг столкнется и разом плюхнется на лед, то свист стоит, что вчас оглохнешь, готовый выпустить помет. И в тот же миг, знакомы с детства, звучат слова родной земли, и, видно, в этом есть здесь счастье, когда орешь во все ты масти слова, что, матушка, прости!
Ну вот, теперь и я с поклажей: довольный, хриплый и глухой, познавший радость и веселье, вернусь из рая наслажденья, не в ад конечно, а домой.

Ну вот, проснулся, как всегда, расправил плечи и бока, промыл глаза водой холодной, зубов остаток не спеша натер до блеска щеткой новой, ведь впереди опять обновы начала нынешнего дня. В башке опять созрели мысли, сказать по правде, так редки, поскольку орган отупленный в кости округлой, отрешенный, от жизни был с тех пор далеких, когда я грохнулся с печи. «Давай, опять пойди на встречу огням и радостям земным и покажи, как в вашем госте кричат, что в радость, что от злости, глаза в затылок повернув, слова понятные всем точно, будь ты олигархом иль глухим». На этот раз, уж не робея, дружка с собою захвачу, и покажу ему ХОККЕЯ, с того, что без вина пьянеют, где от лучей цветных косеют, от бубна жилы столбенеют, от ора святого хрипеют, от счастья этого балдеют, ну, а потом, уж, хоть к врачу!

И вот дворец уже встречает дружка хмельного и меня, и на ряды свои сажает, хвосты у входа сокращая, толпу людскую превращая в героев страсти и огня. Ну, не изменен здесь сценарий, все начинается всегда с традиций общего вставанья и отрешенья желаний, в минуту гордого старанья попеть под музу первого числа. Опять все те же человечки резвятся с клюшкой на катке, их различают лишь по цвету и цифрам разным на спине. Забьет кто шайбу, их объявят, в могучий рупор молвит глас, и на экране засияют его названье и анфас. Послушай, зёма, хоть довольный, ты мечешь весело попкорн, сейчас скажу тебе прикольно, задумав школе приговор, открой все уши и услышишь вокруг ты новые слова: «голкипер», «тренер», «исполнитель», уже кружится голова. «Арбитр», «арена», «матч», «буллит», все сразу даже не усвоишь, когда под шапкой засоленной, судьбой тяжелой удрученный, в угоду Богу мозг тупит. И нам училка утверждала, что время движется вперед, а здесь оно встает от свиста, ведя неправильный отсчет. И что период ледниковый, вобравший многие века, на самом деле так поспешный, что в целых три вошла игра. И что Спартак мужик отважный, я точно знаю, слух донес, собравший рабское собранье, мечом махал, как в сенокос. Но, скоро войском окруженный, остался видно не у дел, погиб, распятьем увлеченный, а нынче в гости прилетел. Да, не понятны те страданья, потеря жизни школьных лет, остались в памяти, где теплится сознанье, картошки сборы да омлет. Так, значит, зёма, постарайся ничто из вида не спустить, и в перерыве с вдохновеньем, включив свой опыт и уменье, оставив мысли о похмелье, во благо общего ученья, ты все же знания добыть. Да, тяжело идет ученье, к чему отвыкла голова, но все ж, к большому удивленью, прошло оно в ущерб забвенью, и в мозге спящем отраженье достигло даже вещества.

Уже смотреть на лед в охоту, и человечки здесь не зря, вон те, что в форме бело-красной и есть Спартакова семья. А те, что бегают в зеленой, и на груди у них круги, они в хоккее Чемпионы, «Ак Барса» местного сыны. Теперь понятны все тревоги и руки зрительской волны, больные, точно, безнадеги, но в массе общей все равны. И я теперь, как все, завою и руки вскину в потолок, и отругаю, но по делу, того, кто судит неумело, не в дудку дуя, а в свисток. И вот финальная сирена, все веселились, я следил, кричали браво и, похоже, «Ак Барс» здесь тоже наследил.
Теперь домой, с поклажей новой, где мозг теплится от обновы, игры познав секрет здоровый, что чуть кружится голова. Встречайте ж нас: наш край суровый, дорогой взбитой от подковы, и дом с трубой печи топленной, что полон счастье и добра!



Когда ночная спала тьма, поблекли звезды, облака в небесной выси, как всегда, светятся краской новой в угоду солнечного дня. В краю далеком, но здоровом, где есть поля, и где коровы, жуя достойно, не спеша, дают от сена молока. Где пахнет вкусно хлебом свежим, с которым можно за обедом язык глотнуть, отвлекшись бредом, до места, где живет душа, живу и я в погосте бренном, княгиней Ольгой поделенной земли Российской на века.
Проснувшись утром, слез с печи и, освободившись от «росы», проделал ритуал обычный, чтоб тело в чувство привести. Но, что-то как-то не по мне, иль нету мозга в голове, когда к привычке приученный рассолом смазать закаленным синдром болезни охмеленной, с утра пульсирующий в башке. А тут такое проясненье и, видно, мыслям в утешенье, собравшись всем в одно мгновенье, в теченье логику найти. Вот те ХОККЕЙ! Вот те забава! Он просто чудо и красава! Меня из плена прозябанья, привычек вредных и желаний, на удивленье местного собранья, сумел украсть и тем спасти.

Теперь понятна мне причина, что, поступая, как мужчина, во вред болезням некрасивым, когда недуг неизлечим, всего лишь надо быть счастливым в бою, где смерти нет причины, в поддержке выбранной дружины, в победу верить нерушимо, и быть немножечко больным.
Опять на матч, теперь уж впору собрать друзей для разговора, где, перебравши все обновы моей излеченной души, собраться дружно не для споров, боев кулачных переборов, а чтоб без всяких уговоров поехать в город, где огни.
И вот встречает нас арена, приняв в своих дворцовых стенах, гонцов далекой стороны, улыбкой счастья билетеров, не место выдав, а ряды. Понятны мне теперь волненья моей компании чесной, когда, без всякого сомнения, войдешь ты в омут окруженья уюта радости земной: улыбок, счастья, умиленья и любопытства с головой.

А тут, без всякого стесненья, под звуки радужного пенья, и под могучий гимн Российский, объединивший всех в родню, и флагов яркого трехцветья родИлась гордость за страну! И начались «святые пляски», мелькая блеском клюшек, каски, на льду безжалостно чертя узоры музы сочиненной, хоккейной силой божества. Возьми меня в свою дружину, команда страсти и огня, в тебя поверил не для сласти, а чтоб отдать игре себя. И знаю я, чтоб быть семьею, доверье надо заслужить. С любовью, верой и надеждой должны мы вместе победить!
Ну, вот, и мы обручены, на нас любуются шарфы, в зеленом поле расцвели большие красные цветы с каймою белой красоты, и молвит всем цветной пейзаж, что выбор пал на наш «Ак Барс». А тут же кошечки с усами, с такими строгими глазами, нам сразу видно по пути, когда смогли вдвоем от счастья, отбросив все свои пристрастья, в плечах убежище найти.

А там, на льду, родные братья, на них, как видно, номера, ну а присмотреться, чуть повыше, еще фамильная строка. Его зовут, пить-дать, Морозов и номер вышит девять-пять, его так часто объявляют, знать гол забросил он опять, а то объявят капитаном, с чем я вконец не соглашусь, за чемпионство и медали ему положен жирный плюс и продвижение по службе, а то устрою здесь скандал. Все знают Лешу из «Ак Барса», он наш отважный Адмирал.

А это наш Данис Зарипов — красавец, номер два и пять, в его коньках, видать, реактор стоит, чтоб скорость прибавлять. Ну, а количества такого забитых шайб не сосчитать, загнувши пальцы, вам придется еще ботиночки снимать. Олег Петров — костяк команды, один и восемь, ветеран, задавший жару в НХаэЛе, сейчас душой «Ак Барса» стал. Ну, а великие победы и кубков разных прям не счесть, живет хоккеем, не старея, за что ему хвала и честь!

Отметить надобно защиту, Илья Никулин — номер пять, Денис Куляш, что два и восемь, могу здесь многих я назвать, но их особое уменье давно пора бы перенять, такое чудное мгновенье, увидеть только в удивленье, удар идет на пораженье и вызывает уваженье уменье палкой так стрелять.

Про финнов спорить неуместно, герои северной земли, игрой своей нам дарят счастье, прорвав защитные ряды, три-пять вратарь, то Петри Веха, его по-дружески зовут, летящей шайбе он помеха, из тридцати забьют одну. Семья большая у «Ак Барса», возьми любого: он — звезда! И для желающих найдется здесь место тем, кто в бой ворвется с трибун ледового дворца. Тому, кто болен, не болея, игрой в хоккей и до конца остаться может предан клубу, как отражению творца. Речевки местные заучим, им, видно сразу, нет конца, и для надежности запустим в толпу фанатов единенных с флажками, словно парашюты, и барабаном со слона, с куплённой книжкой для заметок, своёго лучшего гонца. Наш глас могучий слышно сразу, дрожат от пенья потолки, воспрянет сила у команды, свое дыханье повторив, и, в награжденье ожиданьям и сотрясениям земли, загонит шайбу меж щитками, красиво выполнив хет-трик. Теперь сказать могу я точно, что наша жизнь всегда — игра, где побежденный отдаст место, а победитель никогда. И, находясь среди здоровых, но в то же время так больных, и, зараженный от хоккея, я стал живее всех живых. Хоккей поправил мне сознанье и в нем нет места слову «месть», и чувство верности проснулось, в котором сила есть и честь.

Ну, вот и наш поход окончен, приходит времени конец, и с непокрытой головою покинем радости дворец. И уж теперь, семьей единой, вернемся в край родной земли, и с упоеньем перебойным обсудим ход игры ХОККЕЙной в минуты долгого пути.

    Комментарии 3

    Спасибо. Замечательно. Вкусно...

    У тебя Александр,как древнерусские сказания получились.)
    И надо сказать, хорошо получилось.

    Извиняюсь, не знал, что админ корректирует. С праздником! И спасибо, что принимаете мои писульки!

    Хоккей. Новости

    Фото от болельщиков · 7043

    Хоккей Артемий Панарин представил миру новую фотографию в своем Инстаграме
    Хоккей Александр Овечкин представил миру новую фотографию в Инстаграм
    Хоккей Евгений Малкин добавил фотоснимок в Instagram
    Хоккей Артемий Панарин сделал новую запись в своем Инстаграме
    Хоккей Александр Овечкин выгрузил свежую фотку в своем Инстаграме
    Хоккей Артемий Панарин выложил снимок в Instagram