«Если CAS оправдает россиян – в эстафетах поборемся за медали!» Мнение тренера женской сборной

Интервью старшего тренера женской сборной России, в которой пока всего две спортсменки — Акимова и Кайшева. Но Юрлову, Виролайнен и Услугину еще могут допустить на Игры!

"Ну вот мы и окучили весь тренерский штаб", — шутили два Дмитрия, уходя с биатлонного стадиона на отмороженных ногах поздним вечером среду. Но это была грустная шутка. Двумя днями ранее эксклюзивное интервью "СЭ" дал Рикко Гросс, теперь вот Николай Загурский, а других начальников на этой Олимпиаде у "нейтральных биатлонистов из России" попросту нет.

Ведь МОК "забанил" не только большую часть спортсменов (7 из 11), но еще и почти всех тренеров, "удостоив привилегии" лишь двоих — немца Гросса и россиянина Загурского. Учитывая, что первый де-юре отвечает за мужчин, а второй — за женщин, то выглядит всё совсем уныло: наши биатлонисты либо остаются без поддержки на трассе, либо без человека на тренерской бирже возле стрельбища. Но в реальности Рикко и Николай Степанович будут друг другу помогать в каждой гонке: они — команда! Гросс будет всегда на бирже, а его коллега — на трассе.

Вначале мы, честно говоря, вообще подумали, что биатлонистки занимаются без тренера. Нейтральная форма и большой капюшон сделали Загурского похожим по цветовой гамме на команду Словакии, да к тому же и место он занял не согласно протоколу (26-й), в середине, между Казахстаном и нашими корейскими партнерами. Но потом мы увидели, что Татьяна Акимова и Ульяна Кайшева к кому-то обращаются — и у нас на душе потеплело.

— Николай Степанович, на улице очень холодно, и ходит слух, что соревнования по лыжам и биатлону могут отменить. Что, правда могут?

— Биатлон и лыжи никто не отменит. Погода достаточно комфортная. У нас, кстати, все говорят не про "минус", а про то, что ожидается сильно ветреная погода. Но прогноз в целом оптимистичный — гонки все равно состоятся.

— Одна из заключительных тренировок перед спринтом подходит к концу. Уже можно оценить готовность?

— Как девочки готовы, узнаем на спринте! Сейчас они выполнили работу. На тренировках справляются со стрельбой. Работают уверенно с ветром, в зависимости от его силы корректируют среднюю точку. В общем, уверенно отработали эти дни. Посмотрим, что будет во время гонки. Надо учитывать ту психологически-эмоциональную составляющую, которая может повлиять.

— Говоря про психологическую составляющую: 8 февраля, вероятно — это определяющий день не только для нашей биатлонной команды, но и для всей российской сборной на Играх-2018. Вы заинтересованное лицо — ваша команда может пополниться, и тогда хотя бы эстафетную четверку соберем. С какими чувствами и эмоциями ждете решения CAS?

— Конечно, если получим в распоряжение четверки, то будем этому рады. Эстафета — это реальный шанс. Россия всегда отличалась качественными эстафетами — и женской, и мужской. Так что, будем ждать!

— Если CAS удовлетворит апелляцию спортсменов, и их допустят до Игр, то в каком состоянии они приедут? У тех достаточно давно нет соревновательного тонуса и конкретной нацеленности на выступление на Олимпиаде, до Кореи надо долететь, акклиматизироваться…

— Мое личное мнение: если для нас все разрешится благополучно, то у нас будет нормальная эстафетная команда, способная бороться за медали. Как у мужчин, так и у женщин. Они все успеют адаптироваться. Да, пускай первые гонки пройдут на волне акклиматизации — но к эстафетам все будет нормально.

— А если не оправдают, чего ждать в индивидуальных дисциплинах?

— Не могу говорить о чуде, а могу — о тех реальных позициях, на которых мы стоим.

— И на каких же?

— В стрельбе — на хороших. Способны — потенциально! — быстро точно отстрелять. Что касается скорости, то россиянки уже давно показывают средний ход по дистанции. Надеемся, что сможем максимально реализовать свои возможности, постараемся оптимально отработать с лыжами (сервисная группа не только с нами работает, но и с лыжниками, что они там найдут — по структуре, по лыжам, по смазке). Все, что связано с результатом — все пытаемся сделать. Нам бы хотелось прежде всего отстрелять в нули в спринтерской гонке, что позволило бы побиться в преследовании. И Татьяна, и Ульяна любят эти дисциплины.

— Кстати, а где находятся Юрлова, Услугина, Виролайнен? Не было желания их вытащить в Корею — вон как саночницу Иванову или скелетонистку Никитину?

— Приехать-то можно. Но если будешь жить в гостинице и в такую морозяку никуда не выходить… Лучше все же находиться в тех местах, где можно нормально тренироваться. Я не считаю, что такой перелет каким-то образом повлияет на спортсмена. Выскажу предположение, что если команда сюда не приехала, она все равно точно сумеет адаптироваться к эстафете — тому старту, где они нам прежде всего нужны.

— Ну то есть форму девочки поддерживают.

— Естественно!

— Вы на связи с ними?

— Конечно, — хитро произнес Загурский.

— У них-то какое настроение?

— Не хотел бы комментировать. Но что точно хочу сказать: моим первым желанием было забрать у спортсменов телефоны. Однако, понимал: пойдут и сразу новый купят, ну или им подарят. Не надо им много читать. Они слишком много берут на себя. Это может стать тем фактором, который мешает реализоваться полностью.

— Вы сами как будете следить за новостями из CAS?

— Не волнуйтесь. Мне сообщат.

— Сменим тему. Тренеры на стрельбище и на трассе обычно переговариваются друг с другом по рации. Вы будете по инерции звонить сами себе?

— У нас нет проблем. Мы с Рикко работаем в связке: я был с ним на мужской тренировке, а он в отдельные моменты на женской находился, сейчас отправился на тестирование лыж. На пристрелке мы находимся вместе. Дальше я ухожу на трассу, Рикко остается здесь. Подключим еще и кого-то из сервисменов. Могу с уверенностью сказать: наши спортсменки получат нужную информацию во время гонки — и мы тоже, если будут необходимы поправки.

— Как коллеги относятся к вам как тренеру России (извините, мы именно так имеем право называть нашу сборную)?

— Скажу кратко. Отношение — хорошее.

— А есть кто-то, кто вас своим поведением и отношением разочаровал, и вы по-другому посмотрели на человека?

— Пока нет…

— Ну, и слава богу. Мы еще хотели спросить про отношение к сборной здесь на Играх. Есть ли повышенное внимание к экипировке и в целом к команде? Вы чувствуете себя наравне со всеми — или особенными?

— По крайней мере я ничего такого не почувствовал. Возможно, все потому, что я постоянно на стадионе. Вчера, например, суммарно провел десять часов — в десять пришли, в десять ушли, и перерыв два часа на совещание в олимпийской деревне. Вы, может быть, знаете больше нашего. Но мы видим, что отношение организаторов к нашей команды самое хорошее. Они делают все, что от них зависит. Дискомфорт не чувствуем. Условия для нас созданы отличные и со стороны руководства, нам во всем помогают. Например, есть теплые вакс-кабины — мы заранее приезжаем, включаем.

Да, конечно, нам бы хотелось, чтобы у нас была большая команда. Но что есть, то есть. К сожалению.

— А как дела с допинг-контролем? Вас не дергают, как, например, хоккеисток?

— У нас все нормально.

Дмитрий Зеленов, Дмитрий Симонов из Пхенчхана