Игорь Малиновский — самый титулованный юниор в истории биатлона

Игорь Малиновский — самый титулованный юниор в истории биатлона: после ЮЧМ-2018, который финишировал на днях, у него 5 золотых медалей — больше нет ни у кого.

18 марта Малиновскому исполнится 21, и он официально перейдет на взрослый уровень.

Первая кубковая попытка случилась год назад в Холменколлене: Игорь стал 86-м в спринте и надолго пропал из основы. А в начале текущего сезона чуть не завязал с биатлоном:

«Возможно, завтра моя последняя гонка в карьере», — сгоряча написал в декабре Малиновский на странице Вконтакте. Все потому, что он потомственный пилот — доучивается в летном училище Омска, пилотирует вертолеты и рвется в небо. Совмещать авиацию и гонки тяжело: Малиновский все еще спортсмен, но до сих пор не решил — надолго ли?

Вячеслав Самбур созвонился с главным талантом русского биатлона, который наверняка пригодился бы хилой команде прямо сейчас. Но на ближайший этап Кубка мира в Норвегии Малиновского не взяли — поедут все те же: и если к Шипулину и, возможно, Малышко вопросов нет, то Бабикова, Цветкова, Гараничева и Елисеева он мог бы успешно заменить. Но наши тренеры не привыкли доверять молодым.

Возможно, Малиновского пригласят в Тюмень? Это было бы правильно.

***

• Решил поставленную на сезон задачу: выиграл гонки, где еще не становился чемпионом. Для Европы это спринт-пасьют, для мира — индивидуалка. Всегда есть что улучшать в результатах, но и сейчас я доволен. О переходе на взрослый уровень не думал, потому что подготовка была выстроена только к юниорским турнирам — специальная работа, специальная подводка.

После летнего ЧМ проскальзывала мысль, что могу стать самым титулованным юниором в истории. Но сейчас для меня это приятная галочка, не более.

• Мой отец — пилот вертолета. Лет с трех я бывал с ним на полетах: и на пожарах, и на осмотровых. Он пилот-частник, летал на всем чем можно: большая авиация, малая, сверхмалая — вплоть до мотопарапланов и дельтапланов. Я успел это все прочувствовать.

Чем старше становился, тем чаще летал с папой. Недавно у него появился личный автожир — по сути, смесь: взлетает как самолет, а садится на место, без проезда по полосе. Несущий винт крутится за счет набегающего потока воздуха — это называется авторотация. Если в полете отказал двигатель, не рухнешь на землю как камень, а легко спланируешь.

Я с детства старался не пропускать ни одного полета, взлеты и посадки совершал очень рано — лучше даже не называть возраст.

• Я родился в поселке Мильково на Камчатке — из спорта там были только самбо, дзюдо, лыжи и биатлон. Самбо и дзюдо попробовал — не понравилось, но так вышло, что в 8-м классе стал третьим в кроссе, где бежали и девятиклассники. Меня пригласил лыжный тренер — почему бы нет? Быстро понял, что мне это не только нравится, но и дается. Шел ступенька за ступенькой: не было такого, что я после успеха в районе сразу победил на России. Сначала проигрывал, потом оказывался где-то близко к пьедесталу.

На Всероссийские соревнования в 11-м классе уже не хотел ехать — был уверен, что проиграю. Меня заставили, повезли чуть ли не насильно — и завоевал серебро. Если бы не это, уже закончил бы с биатлоном.

• После школы уехал в летное училище Омска, а родственники остались на Камчатке. На первом месте для меня стояла и стоит учеба, но уже уравновешивается биатлоном, он с ней конкурирует. В Омске тренируюсь где придется — в парках, на любительских трассах. Стрельбища тут нет, поэтому занимаюсь, по сути, лыжными гонками — стреляю в тире и на тренажере СКАТ.

На Камчатке я тренировался по-деревенски, без системы, без плана. В Омске в первый же день меня положили под винтовку и начали подгонку оружия — у меня такого никогда не было. Потом техническая подготовка, силовые, специальные упражнения — начал действительно что-то узнавать про биатлон. Спасибо тренеру Жадгиру Махамбетову (на фото), он дал мне больше всех. Теперь понимаю, что на Камчатке занимался физкультурой.

• Та запись в декабре — эмоциональный всплеск. Это никак не связано с отдельными неудачами в спорте — просто возраст такой, горячий. Я стоял перед тяжелым выбором: или биатлон, или авиация — думал, что, скорее всего, уйду из биатлона. В училище у меня выпускной курс — и я беспокоился, как бы не отчислили, как нормально закрыть учебу. Там я не отличник, но, по крайней мере, хорошист — за это тоже переживаю.

Но потом остался наедине с собой, все обдумал. Для чего я тогда начинал сезон? Если уж завязывать, то стоило делать это раньше, а не в декабре. Открыл свой спортивный дневник, перелистал, где мне было тяжело, где было легко — оценил труд. И думаю: полпути пройдено — и я сдамся? Ну нет, по ходу сезона не надо обрывать.

• Перед тем, как выучиться на автожире, папа вечерами и ночами просматривал полеты американских пилотов. А они такие асы, вытворяют такие финты, что страшно. Компьютер стоял у меня в комнате, и я долго не мог уснуть — изучал эти ролики.

Папа, когда купил автожир, быстро научился разным фишкам: полицейский воздушный разворот, полет на низкой высоте, полет между деревьями, быстрая посадка, быстрый взлет. Очень много крутых трюков — это мне запомнилось больше всего. Когда мы летаем с папой, он всегда делает что-то такое. Тоже хочу научиться, но пока летаю не так часто: либо на учебном тренажере, либо дома несколько раз в год.

• Совмещать учебу и спорт трудно, тем более у меня не та специальность, где ставят зачеты и экзамены автоматом. Работаю на всех фронтах: профессия серьезная, и я не собираюсь халявить. Наоборот, все изучу и познаю, как отец, и пойду по его стопам.

Учеба — это лекции, тренажеры и практика. Но с практикой сейчас сложно, потому что народу много — и техника просто не вывозит. Или ломается, или не хватает топлива — уже скопилась большая очередь, и я, похоже, тоже в ней.

В начале мая у меня защита диплома, тема непростая — «Анализ особенностей летной эксплуатации вертолета Ми-8 в сложных условиях взлета и посадки». Но это точно пригодится в жизни. После защиты у меня будет лицензия пилота вертолета Ми-8, параллельно изучаю Ми-171 и Eurocopter — это вертолетик поменьше. Теоретически могу пилотировать и самолеты, но не пробовал. Навыков хватит, знаний — нет, все равно нужна теория.

• В авиакомпаниях нет разделения на пилотов транспортных вертолетов или пассажирских — тут как начальство скажет. Мне все равно. Пилот авиакомпании зарабатывает чуть больше титулованного биатлониста, такого, как Шипулин. Пилот-частник — в десятки раз больше. Авиация более прибыльна, но для меня дело не в деньгах.

Отец открыл собственную фирму Rubus Air: в парке один вертолет и один автожир, есть небольшой технический состав, а пилотов пока нет — идет набор. Я не знаю, как будет, но всячески поддерживаю папу.

• В биатлоне больше всех нравятся братья Бо, плюс лыжник Петтер Нортуг. Братья — веселые ребята: Тарьей в последнее время чаще грустит, но Йоханнес всегда на позитиве. За себя говорить сложно, но стараюсь быть таким же. В юниорах у нас таких заводных ребят нет, в юношах Андрей Вьюхин — точная копия братьев, на ЧМ в Эстонии я просто плакал с него.

Андрей Вьюхин

• Читал интервью Андрея Падина (старший тренер мужской сборной — Sports.ru), что мне вроде как рано на Кубок мира. Сейчас рано, потом, наверное, будет поздно. Я считаю, что на уровне Кубка мира можно справляться, все мы люди с двумя руками, двумя ногами — ничего сверхъестественного в соперниках нет. Единственное, у них больше опыта и меньше страха. Хотя как они бежали Олимпиаду — страх был одинаковым у всех.

Если честно, от слов Падина обидно. Швед Самуэльссон мой ровесник, год выступал на Кубке мира, почти не забегал в 20-30, а теперь олимпийский чемпион и с личным серебром. У нас дают молодым шанс на одну-две гонки. Не получилось? До свидания, снова домой — это основная проблема.

Все постоянно спрашивают, что я выбираю: биатлон или авиацию? Конечно, охота задержаться в биатлоне, но блин, я хочу стартовать на Кубке мира. Понятно, что сначала не очень удачно, но хотя бы набираться опыта, осматриваться. Если юниорам дадут год на Кубке мира — придет результат. Юниорская команда не хуже взрослой, у нас просто меньше опыта.

• Биатлон или авиация? Все равно сейчас не скажу, это очень тяжело для меня. В какой-то степени не определился, в какой-то степени секрет. Душа в небе — этого не отнять, мое детство и моя жизнь. Я не хочу себе изменять, я буду пилотом. Вопрос — сейчас или позднее?

Биатлон — дело, без которого тяжело. Пока есть возможности и силы реализоваться, я постараюсь. Как бы ни случилось, это будет мой собственный выбор. Хочется самому принять решение, чтобы меня ничто не подталкивало и не вынуждало.

Фото: РИА Новости/Евгений Тумашов (4,5); instagram.com/malinovskii_igorek; vk.com/minsportomsk (2,3)