Никита Поршнев: «Планируем свадьбу весной 2019-го»

Интервью Сергея Лисина с биатлонистом сборной России Никитой Поршневым со сбора в Рамзау для matchtv.ru.

— Прошлый сезон был для вас первым после выхода из юниоров. Удалось реализоваться сразу среди мужчин?
— По-настоящему удачным для меня стал только чемпионат России, а до этого были какие-то волны формы, я то набирал ее, то снова терял. При этом нельзя сказать, что сезон получился каким-то невыносимо тяжелым. Конечно, вдохновляет пример наших лыжников — Большунова, Спицова. Если они в таком возрасте на Олимпийских играх могут бороться со всеми, значит, и мы способны всех рвать.

— Как зашел первый в карьере взрослый чемпионат мира, пусть и летний?
— Не знаю, с чем это связано, но на подобных соревнованиях я не испытываю какого-то экстремального волнения. Осознаю меру ответственности, но не трясусь. И на этом ЧМ я выступил так, как и должен был по уровню своей готовности. Если бы не промахи на последних рубежах, то все было бы еще лучше.

— Что стало причиной промахов?
— Я не решился пойти вперед на подходах в стрельбищу и занизил пульс, а это чревато ненужными колебаниями оружия из-за редких, но сильных ударов сердца. Все биатлонисты знают — стрелять легче на высоком пульсе. Такая же ситуация была у меня на последнем чемпионате России, когда бежал преследование. Подошел к последнему рубежу с лидерами, однако промахнулся дважды из-за того, что пульс был низковат. На пути домой после летнего ЧМ я сделал выводы из этих двух ошибок и больше их не допущу.

— Предстоит второй сезон, подготовка к которому радикально отличается из-за смены тренерского штаба. Беспокоитесь?
— Тренировочный план у всех один, его пишет Анатолий Хованцев, но повода для беспокойства нет. Атмосфера у нас абсолютно нормальная, разделения команд на основу и резерв нет, Хованцев может работать с любым спортсменом. Кроме того, мой личный тренер присутствует на сборе и видит мое состояние, это своего рода дополнительный контроль. Я полностью ему доверяю — мы продуктивно работаем уже четвертый год. Так что меня очень внимательно отслеживают, и если что-то пойдет не так — сразу увидят.

— После весеннего ЧР фамилия Поршнев на слуху. Было ощущение, что проснулись известным?
— Наибольшую ответственность я несу перед собой все-таки. Я теперь не могу приехать на ЧР и занять там 15-е место. Но звездной болезни или страха перед новыми вызовами нет, я продолжаю делать все то, что делал и раньше: тренируюсь, пытаюсь стать лучше.

— Вашему соотношению роста и веса многие спортсмены бы позавидовали. Не нужно на диетах сидеть.
— В мужском биатлоне, наоборот, все стараются набрать массу, ни в чем себе не отказывают. Тренировки все сжигают, так что приходится использовать протеиновые напитки, аминокислоты и так далее. В мае я упорно занимался силовой работой, набрал до 82 килограммов, но как только начались серьезные циклические нагрузки — все ушло, и я снова стал весить 79-80. А после операции на гландах похудел до 75 из-за отсутствия тренировок и невозможности нормально есть какое-то время.

— Операция была проведена по срочным медицинским показаниям?
— Нет, плановая. Мы с доктором команды и тренерами решили, что лучше сделать ее сейчас, потому что предыдущие зимы я очень много болел. Я полностью отработал сбор в Сочи, а затем, когда команда поехала в Тюмень на летний ЧР, лег на операцию. До выезда в Рамзау полностью восстановился. Теперь ждем положительного эффекта от удаления гланд. Возвращаясь к весу, для меня его потеря никогда не являлась серьезной проблемой, бывали отравления, когда я здорово худел, но силы все равно оставались, и результат в гонке был.

— Как у вас сейчас обстоят дела с весом? Насколько я знаю, есть сложности с набором мышечной массы.
— В нашем виде спорта это, наверное, одна из основных проблем. Тренировки носят объемный характер, и мышцы особо не растут. На сегодня вес у меня ниже нормы на пару килограммов.

— Люди вашего телосложения крайне успешны в велоспорте — не нужно сушиться под горы. Знаю, опыт велотренировок у вас есть, расскажете?
— В прошлом году мы провели заранее запланированное занятие протяженностью 120 километров. Я ехал на маунтинбайке, некоторые ребята на шоссейных велосипедах. Получилось так, что первая половина дистанции была под гору. Да и в принципе проблем не возникло — нас сопровождали, поили, кормили, контролировали. Каких-то жестких задач мне не ставили, рекомендовали себя беречь и не рубиться со старшими. После тренировки мы хорошо восстановились, в общем, все нормально закончилось. А говоря о телосложении, не завидуйте, у меня, например, трудности с экипировкой, особенно штанами — они мне почти всегда коротки. Если беру по росту, то в них могут влезть два меня, а если по размеру — голые ноги торчат снизу.

— Когда вы начали зарабатывать уже так, что можно было считать себя профессионалом?
— Еще до хоть каких-то денег ребенком в Саратове я ходил на тренировки абсолютно сам, без напоминаний и уговоров. Меня никто не будил, пропуск занятия казался позором. И тогда, и сейчас я получаю от тренировок удовольствие, мне нравится приходить уставшим, ложиться в кровать и чувствовать, как у покалывает ноги от усталости. То есть это, помимо профессиональной занятости, еще и удовольствие. Да и тяжело в биатлоне без удовольствия, долго не выдержишь. Что касается первых нормальных доходов, то они появились после перехода из Саратова в Ханты-Мансийск. Поначалу меня очень сильно поддерживал депутат из Нижневартовска Павел Лариков. Исчезла необходимость экономить, вкладывать свои деньги в сборы или экипировку. Я мог тратить их только на себя, потому что все остальное — питание, проживание, инвентарь и так далее — было от региона. Затем мы выиграли чемпионат мира среди юношей, я попал в юниорскую сборную, и доходы выросли совсем заметно. Произошел некий финансовый бум.

— Финансовый бум не сорвал башню?
— Я в этом плане очень правильно воспитан. Понимаю, что, если сам не буду думать и планировать, то могу остаться ни с чем. Начал потихоньку откладывать, помогал маме. Не могу вспомнить такого, чтобы я пошел и купил себе кофту за тридцать тысяч. Не люблю излишнюю роскошь, да и не нужна она мне.

— Свадьба на горизонте, есть резон откладывать. (В апреле Никита сделал предложение биатлонистке Анастасии Морозовой. — прим. ред.)
— Да, весной 2019-го планируем. Медового месяца, правда, скорее всего не будет, потому что в это время уже начнутся сборы. Но мы с Настей спортсмены, готовы на подобные жертвы.

— А где вы с Настей живете, учитывая, что из разных городов?
— Раньше метались между Ханты-Мансийском и Саратовом, но в прошлом году окончательно перебрались в Саратов. Купили квартиру, потихоньку ее обустраиваем.

— Анастасия после весенних волнений в СМИ даже закрыла профиль в Instagram, теперь его просто так не посмотришь.
— Ей много чего писали. Что заняла чужое место, что оказалась в команде незаслуженно. Девушки по-другому воспринимают все, что им пишут в соцсетях, гораздо ближе к сердцу. Я не так обращаю внимание на какой-то негатив, а Настя первый сезон в сборной и, конечно, может переживать, если люди как-то плохо про нее думают. Но эта проблема постепенно уходит, она чувствует себя увереннее. Вообще в последнее время идет какая-то волна трештокинга — ссоры, скандалы, расследования. Может быть, подобное было и раньше, но сейчас, когда через соцсети легко достучаться до спортсмена, это как-то особо заметно.

— Учитывая, что Настя тоже в команде и на сборе есть близкий человек, вам проще, чем другим?
— У нас очень дружная команда, отношения теплые, мы можем прийти друг к другу и с друзьями, однокомандниками…

— …посидеть, обнявшись?
— Я имел в виду, что вечера всегда проходят быстро! (Смеется.)