Интервью с Павлом Ланцовым

Корреспондент "СЭ" встретился с Ланцовым во время этапа Кубка мира в Нове-Место и расспросил, как ему живется на новом месте.

— У вас контракт до конца олимпийского цикла?
— Да, на четыре года. 

— Наверняка есть какие-то промежуточные задачи. Какие они на этот сезон?
— Медаль на чемпионате мира. Считаю, мы способны показать достойный результат и в эстафете и личных гонках.

— Правда, что в Канаде биатлоном тяжеловато зарабатывать на жизнь?
— Многим спортсменам приходится параллельно работать. Кто-то работает помощником тренера, а некоторые трудятся в сферах, не связанных со спортом. Поэтому часть своего времени им приходится посвящать дополнительному заработку.

 — И как вы управляетесь с полулюбительской сборной?
— У нас достаточно профессиональная команда. Тренировочный процесс поставлен на высоком уровне. И становится только лучше. В Канаде работает спортивный институт, который помогает нам в составлении программ подготовки. Так что они не любители, а профессионалы.

— Что за институт?
— Институт зимних видов спорта в Калгари. По аналогии с тем, что есть в Норвегии. Спортсмены проходят там функциональные обследования, проверяются возможности организма. 

— Когда наши тренеры отправлялись в Корею, перед ними ставили задачу не только достойно выступить на домашней Олимпиаде, но и глобально поднять уровень биатлона в стране. У вас та же история?
— Сейчас в Канаде популяризация спорта. Развивается клубная система, которая толкает вперед всю сборную. На отборах в этом году выступало порядка 80 человек — это довольно много. Сейчас биатлонисты закрывают и юниорский этап, и Кубок  IBU. Поспособствовать развитию должен и этап Кубка мира, который пройдет в Кэнморе. Интерес там растет. В том же Кэнморе, где я сейчас провожу большую часть времени, детишки занимаются биатлоном в две-три смены. Такой мини-бум.

— На кого нужно всем равняться по части стрельбы?
— Мне определенно нравится, как сейчас работается Доротея Вирер. Мы тоже стараемся прибавить в скорострельности. Уровень сейчас настолько высок, что даже пару секунд на лыжне потом отыграть тяжело.

— Мне показалось, или по ходу тренировок вы поглядывали на стрельбу россиянок?
— Мне очень интересно все, что происходит со спортсменами. И не только российскими. Уровень стрелковой подготовки сейчас как никогда высок, нужно черпать что-то и у других команд. Что касается российских спортсменок, то я очень рад, что они в этом сезоне показывают такие результаты в стрельбе.

— Чем вас зацепило предложение о работе из Канады?
— Это очень интересный опыт. Плюс контракт — на весь олимпийский цикл. Это дает возможности строить не рваную, а целенаправленную подготовку. Сама страна тоже сыграла роль.

— Не страшно было уезжать одному на другой континент?
— Я знал, на что шел, и сейчас ничуть не жалею об этом.

— Многие думают, что вы уехали из-за того, что долгое время не было конкретики. И, устав ждать, выбрали надежный вариант. Насколько это близко к правде?
— Неопределенность, действительно, была до последнего. В то же время в предложении о работе со сборной Канады я увидел новые возможности в плане профессионального роста, а также стабильность на протяжении следующего олимпийского цикла.

— Какое у вас сейчас отношение к российской сборной?
— Благодарен за совместную работу, за полученный опыт, и желаю только успехов.

— Вы потеряли в деньгах, уехав в Канаду?
— В деньгах не потерял, но и поехал я туда не из-за этого.

— Насколько вам спокойнее работается в том плане, что команду не трясут допинговые истории, как то происходит в Россией? 
— Этого всего действительно очень много в информационной среде. Считаю, что лучше всем нам сконцентрироваться на результате. Скандалы негативно влияют не только на российской спорт, но и на весь мировой биатлон — уходят спонсоры, падают рейтинги. Внимание должно быть сконцентрировано на происходящем внутри стадиона.

— Сейчас вы не внутри российской сборной. Как со стороны выглядели недавние действия австрийской полиции по следам ЧМ-2017?
— Презумпция невиновности должна присутствовать везде. Человек не должен доказывать, что чего-то не делал. Но я не хочу вдаваться в эту тему. Моя задача — тренировать.