Большое интервью Матвея Елиссева перед стартом олимпийского сезона 2021-22

Спортсмен сборной России Матвей Елисеев ответил на огромное количество вопросов Елены Вайцеховской. Полный текст интервью с российским биатлонистом читайте в первоисточнике на rt.com.

— Изучая вашу спортивную и жизненную биографию, я обратила внимание, что свои лучшие скорости вы показывали в те сезоны, к которым была прилично сокращена летняя подготовка: в 2016-м — из-за удаления мениска, в 2018-м — из-за аппендицита. Получается, что возможность сбросить нагрузку оба раза оказалась во благо? И что, не случись проблем со здоровьем, вы могли бы просто перегрузить себя и не успеть восстановиться?
— Вполне возможно. У меня действительно есть определённая склонность к тому, чтобы перегружать себя в тренировках. Амбиции-то лезут из всех щелей, я бы так сказал. Их и в детстве было у меня много: когда я только начинал к папе ходить на тренировки, всегда пытался обогнать старших ребят. Отцу приходилось срезать петли, чтобы ловить меня на дистанции, тормозить, отвлекать какими-то разговорами, потому что каждая тренировка в моём случае превращалась в гонку. С возрастом это в какой-то степени ушло, но не полностью. Поэтому я перебирал с нагрузками достаточно часто. В олимпийском сезоне, например. Мотивация глаза затмевала, и получалась такая ерунда.

— Фактически во всех видах спорта существует истина: лучше недоработать, чем переработать. Насколько сильно чревата последствиями перегрузка?
— Сильно. Это сложные и в моём понимании достаточно субъективные процессы, хотя мой личный тренер, с которым я работаю второй сезон, привнёс и объективных аргументов. Благодаря этому специалисту я понял, что тренировочных ситуаций, моделей в спорте просто миллионы. И пока методом проб и ошибок не найдёшь свою…

— Почему Вы ушли из команды Каминского?
— Если говорить о последней капле, ею стала подготовка к чемпионату мира-2020 в итальянском Риднау. Мне это место не то чтобы не нравилось, но моему организму оно вообще никак не подходит. Ладно бы я первый год туда съездил. Но мы готовились в Риднау годом раньше, к чемпионату Европы-2019, откуда переезжали в Остерсунд на чемпионат мира.

— Вы ведь стали на том чемпионате Европы серебряным призёром в гонке преследования, стартуя с 11-й позиции.
— Всё равно, бежал не в свои ноги. Поэтому когда узнал, что подготовка к чемпионату мира в Антхольце снова запланирована в Риднау, то неустанно говорил тренерам, что мне туда нельзя ехать. В качестве альтернативы предлагал австрийский Обертиллиах, который находится в 100 с небольшим километрах, пытался объяснить, что это — мой шанс лучше выступить, но меня просто не услышали.

— Сейчас, работая в группе Сергея Башкирова, вы тренируетесь по его программе или по-прежнему по индивидуальной?
— Работаю вместе со всеми по программе Башкирова. И могу сказать, что на моей памяти это первый тренер, который в каких-то вопросах советуется со спортсменами, принимает в расчёт не только свой, но и их опыт. Это огромнейшая разница. Совершенно другое желание идти на тренировку, во-первых. А во-вторых, когда у команды запланирована, допустим, откаточная работа, а у кого-то по своей индивидуальной программе — силовая, оба наших тренера всегда находят время подключиться и помочь.

— В чём Матвей Елисеев хуже Йоханнеса Бё?
— Он бежит быстрее. По стрельбе, думаю, я конкурентоспособен с ним. В том, что касается техники бега, я вижу у себя определённый запас, который можно улучшить и сделать работу более эффективной. Сейчас, кстати, я начал гораздо лучше понимать биомеханику бега.

— Ваш максимальный процентный показатель в стрельбе стоя — 92. Как поднять его на условную единицу — это прорва работы или просто надо больше концентрации?
— Это прорва работы, причём не только в плане стрельбы, но и в плане беговых характеристик. Потому что как только начинается мышечное закисление, концентрация падает — и уже практически ничего не можешь на рубеже сделать, особенно в ветер.

— А чем объяснить, что одни люди совершенно нормально стреляют стоя, но при этом гораздо хуже стреляют лёжа?
— Если разбирать ситуацию на моём примере, очень сложно оказалось совместить на одном ложе изготовку и стоя, и лёжа. Я как-то общался на эту тему с нашим консультантом по стрельбе Александром Куделиным, так он сказал, что вообще меняют длину приклада в зависимости от того, из какой позиции стреляет человек. Сделать такое в гонке достаточно сложно. Я уже довольно давно использую механизм, который позволяет мне изменить длину приклада во время гонки одним щелчком, но всё равно сложно. У нас ведь, помимо длины приклада, миллион параметров учитывать приходится.

— Как могла бы выглядеть идеальная российская эстафета в вашем понимании?
— Антон Бабиков на первом этапе. На втором, скорее всего, я, на третьем — Александр Логинов, на четвёртом — Эдуард Латыпов.

— Себя вы на первом этапе, получается, не видите?
— Считаю, что так будет выгоднее для команды. Если исходить из результатов прошлого сезона, у меня чуть стабильнее скорость была, а на втором этапе очень быстро сейчас бегут. На первом чуть-чуть поспокойнее, дают втянуться. И там за счёт очень качественной быстрой стрельбы лёжа Антон с первого рубежа всегда хорошо выходит. Это моё мнение, хотя сам Антон иначе считает.

— А в контактных гонках вы наглый? Или чувствуете дискомфорт, когда в том же масс-старте приходится отвоёвывать себе кусок лыжного счастья?
— В прошлом доводилось чувствовать себя не слишком комфортно. Но в этом году я буду наглее.