Александр Привалов: «Олимпийская бронза в наше время и успехом-то не считалась»

Привалов Александр Васильевич. Родился 6 августа 1933 года. Заслуженный мастер спорта, заслуженный тренер СССР и России по биатлону. Шестикратный чемпион СССР, серебряный (1964) и бронзовый (1960) призер Олимпийских игр. Главный (старший) тренер сборных СССР/России 1966-94 гг. Под его руководством наша национальная сборная завоевала 92 медали на чемпионатах мира и Олимпийских играх.

Великий биатлонист и тренер Александр Привалов. После прочтения этой краткой биографической справки нужны ли еще слова? Именно Привалов основал и выстроил по кирпичику то, что мы называем российской биатлонной школой. И именно Привалов выиграл первую олимпийскую медаль в истории отечественного биатлона. Сегодня ему исполняется 80 лет. Журналист Евгений Слюсаренко (facebook.com) в честь этой даты поднимает свое архивное интервью с мэтром, опубликованное два года назад журнале "Биатлон.рф", уже несуществующем.

«Одним точным выстрелом больше — стал бы олимпийским чемпионом»

— Александр Васильевич, говорят, что олимпийским чемпионом нужно родиться?
— Да, именно так. Я, видимо, не родился, хотя несколько лет подряд был лидером сборной СССР, выигрывал все внутренние старты.

— Что мешало?
— Думаю, просто не судьба. На Олимпиаде-60 в Скво-Вэлли еще совсем зеленым был. После трех рубежей шел без штрафа. И на подходе к последней стойке Зоя Дмитриевна Болотова, знаменитый тренер по лыжам, крикнула: «Саша, ты первый с большим преимуществом! Весь Союз на тебя смотрит! Все отдай!». И я, откровенно сказать, задергался. Из пяти выстрелов попал только два. Точным выстрелом больше — и стал бы я олимпийским чемпионом. Расстроился жутко, ведь бронза в ту пору и успехом-то не считалась.

— Спустя четыре года, в Инсбруке вы, напротив, считались уже лидером команды, шестикратным чемпионом СССР.
— Это не удержало меня от большой глупости. За два дня до старта пошел на вторую тренировку, на пятикилометровом подъеме завелся и, как у нас говорят, «накушался». На следующий день не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Подхожу к тренерам, прошу снять. Мне в ответ: «Уже подали заявку. Беги, как можешь». Опять пришел на последнюю стойку, два раза выстрелил… и как меня заколотило! И я каждый следующий выстрел вымучивал только за счет обработки спускового крючка. Итоговому второму месту был счастлив безмерно. Мой товарищ Володя Меланьин тогда был в большом порядке, отстрелялся без штрафа и выиграл.

— Меланьин в этом смысле был полной вам противоположностью.
— Да, на второстепенных стартах он, как правило, не блистал. Сколько раз мне приходилось ходить к руководству и отстаивать его кандидатуру! Ногами он в любом случае прилично готов был, а в нужный момент собирался на стрельбу — и побеждал без вопросов.

«Пришла разнарядка развивать биатлон»

— Как в ваши годы приходили в биатлон?
— Сам вид спорта получил развитие только в конце 1950-х, так что все биатлонисты того времени — переквалифицировавшиеся лыжники. Я сам всерьез тренироваться начал только в 17 лет. Стал мастером спорта, выиграл первенства Москвы в лыжах и велосипеде. Бегал в одной группе на первенство Москвы с великими олимпийскими чемпионами по легкой атлетике Куцем и Болотниковым. Потом, после объединения «Пищевика» со «Спартаком» ушел в «Динамо» — к знаменитому лыжнику и тренеру Василию Павловичу Смирнову. Ну а осенью 1958 года пришла разнарядка развивать новый олимпийский вид спорта под названием «биатлон», нам выдали винтовки и повезли в Мытищи учить стрелять.

— Вы не противились уходу из чистых лыж?
— Наоборот, хотел этого! Первый раз держал в руках оружие еще в армии и даже без всякой подготовки обстрелял одного мастера спорта. Очень понравились ощущения.

— Каким был ваш первый по-настоящему крупный турнир в биатлоне?
— Я мог выступить еще на первом в истории чемпионате мира по биатлону в 1958 году в австрийском Заальфендене. Мог, но на соревнованиях в Свердловске обморозил руки. Вообще мне за рубежом как-то не везло. В 1959 году на чемпионате мира возникли проблемы с прицелом. Как потом выяснилось, из-за разницы температур деформировалось деревянный материал винтовки. В 1961 году был в прекрасной форме, но стал лишь вторым. Не жалея себя готовился к своей третьей Олимпиаде в Гренобле 1968 года, твердо рассчитывая поменять бронзу и серебро на золото, но на меня были уже другие планы.

«Шустрый паренек по имени Тишка»

— В 1966 году меня пригласили стать главным тренером сборной страны по биатлону. Честно говоря, уходить из спорта не хотелось, все-таки всего 33 года. В Спорткомитете СССР мне дали два дня на размышление и пообещали полную свободу действий. До этого мы во многом зависели от лыжников, вместе с ними тренировались, по их планам готовились. И я понял, что у меня есть возможность эту систему изменить. И после некоторого раздумья понял, что моему виду спорта будет лучше, если я стану тренером.

— И первым делом перетянули в биатлон теперь уже легендарного Александра Тихонова.
— В июле 1966 года проходил совместный сбор с лыжниками. Я знал, что этот шустрый паренек, которого все называли Тишка — чемпион Спартакиады по лыжным гонкам. Как бы между прочим дал ему свою винтовку — мол, постреляй. И как-то быстро он стал в команде своим, как будто всю жизнь был биатлонистом. Тут уж подсуетился я, выбил у руководства разрешение о переводе к нам, уговорил его личного тренера — и так мы получили четырехкратного олимпийского чемпиона.

— Когда вы поняли, что состоялись как тренер?
— Так уж вышло, что мне везло с самого начала. На первом для меня чемпионате мира в 1967 году в Альтенберге у нас было золото Виктора Маматова в индивидуальной гонке и серебро в эстафете. Помню, шли дождь со снегом, ветер сильный. Маматов в эстафете на последнем рубеже застоялся, а так бы были бы две победы в двух гонках. В следующем году — Олимпиада в Гренобле. Полный комплект — золото, серебро, бронза. Успех для тренера-новичка? Наверное, да.

«Зрителей было очень мало»

— Слыша от вас о штрафных кругах, винтовках, мишенях любители биатлона без стажа представляют себе вовсе не то, что имеете в виду вы.
— Во-первых, не было автоматических мишеней, поэтому результат стрельбы зрители и спортсмены узнавали только после финиша. Сами винтовки были крупнокалиберные. При использовании такой винтовки на нервную систему спортсмена ложится большая нагрузка — из-за производимого шумового эффекта при выстреле. Приходилось перед главными стартами делать паузы дней в пять и вообще не прикасаться к оружию. Помню, как в Гренобле на таможне запропастились наши патроны. И мы тренировались вхолостую, то есть просто имитировали выстрелы. И это оправдало себя.

— Другое отличие — протоколы биатлонных чемпионатов первых лет состоят из одной лишь индивидуальной гонки.
— Эстафета в программу чемпионатов мира была включена только в 1966 году, а спринт и того дальше — на чемпионате мира в Минске в 1974 году. Стоит также сказать, что за неточный выстрел в индивидуальной гонке давали две штрафные минуты, а не одну, как сейчас.

— Судя по рассказанному, вряд ли «тот» биатлон имел большой успех у публики.
— Вы правы. Зрителей, особенно в самые первые годы, было очень мало. Камерная атмосфера — не то, что творится на трибунах сейчас.

«Кто такой этот Привалов?»

— Давление на тренеров в те годы было сильное?
— Зависело от конкретных руководителей. Максимум, что позволял себе сказать министр спорта 70-х годов Сергей Павлович Павлов: «Саш, не подведи. Если биатлонисты выиграют у ГДР, Олимпиада будет наша». Не более. Но были и другие примеры. В 1988 году в Калгари в первой гонке выиграть не удалось, но Валера Медведцев стал вторым. И после этого тогдашние боссы Марат Грамов и Виталий Смирнов вызвали на ковер и буквально начали издеваться. На всю жизнь запомнил слова Грамова: «Кто вообще такой этот Привалов?». И слышали бы вы, как эти же люди «пели» после победы в эстафете!

— Вы шесть раз подряд выигрывали мужскую олимпийскую эстафету у мужчин и однажды — женскую. В чем секрет?
— Наверное, надо чувствовать точную расстановку по этапам. Взять победу девочек в Лиллехаммере-94 — где в двух личных гонках у нас не было ни одной медали. Надя Таланова в жизни не бегала первый этап — а тут я ее поставил. Потому что это был единственный шанс зацепиться за лидеров с самого начала. А на последний этап заявил Анфису Резцову, которая стреляла как бог на душу положит. Потом Анфиса призналась: «Как подошла к стрельбищу, вспомнила ваши слова — мол, стреляй, как можешь, потом отбегаешь. Подумала: а вот хрен, все до единого попаду!».

— За прошедшие полтора десятка лета вам больше не предлагали поработать со сборной России?
— У меня натура, видимо, такая: когда чувствую, что не нужен, я не бьюсь за место. Хотя, наверное, иногда надо. Когда уезжал в 1994 году тренировать сборную Польши, ни один человек из Союза биатлонистов России (СБР) не пытался меня удержать. Несколько лет назад стал председателем Совета ветеранов СБР. Теперь помогаю, чем могу.

Источник: Евгений Слюсаренко (facebook.com), фото: biathlonrus.com