Новости фигурного катания за 18 июня

Российская фигуристка Погорилая не смогла уехать из Кобе из-за землетрясения в Японии

Бронзовая медалистка чемпионата мира 2016 года в женском одиночном фигурном катании россиянка Анна Погорилая сообщила, что не смогла уехать из японского города Кобе из-за землетрясения в стране. Землетрясение с магнитудой 6,1 произошло утром в понедельник на западе Японии, сила подземных толчков составила шесть из семи баллов по японской системе. По данным местных властей, погибли три человека, еще около 230 получили травмы. "С добрым утром, сегодня не получилось уехать из Кобе", — написала Погорилая на своей странице в Instagram, комментируя новость о землетрясении в Японии. Погорилая, являющаяся также серебряным и дважды бронзовым призером чемпионатов Европы, приехала в Японию для участия в шоу.

Главные новости фигурного катания в России и мире сегодня, 18 июня: Евгения Медведева: я раскрыла глаза. Мне понравилось

В последний вечер перед отъездом Евгении Медведевой в Канаду специальный корреспондент РИА Новости Елена Вайцеховская поговорила с двукратной чемпионкой мира и вице-чемпионкой Олимпийских игр о ее будущем, узнала, боится ли она проиграть, почему без колебаний выбрала в наставники Брайана Орсера и о чем успевает подумать, пока летит надо льдом. ПУТЬ К СЕБЕ Мы сидим с Медведевой у пруда в двух шагах от ее родного когда-то катка. Вроде бы все располагает к неторопливому общению, но это иллюзия. Через несколько часов у фигуристки самолет во Франкфурт, затем — в Торонто, затем… — Женя, вы хоть квартиру успели с мамой присмотреть? — Да, конечно. Выбрали по интернету. Как можно прилететь в незнакомую страну, не имея жилья? — То есть в аэропорту вас будет встречать хозяин с табличкой и ключами? — Нет, меня будет встречать Джейсон Браун. Встретит нас с мамой и отвезет в наш новый дом. А с 18-го числа у меня уже подробно расписан тренировочный план. — Вы почти три года выступали в достаточно большом количестве соревнований, никому не проигрывая. Сейчас фактически начинаете карьеру с нуля: новый тренер, новые жизненные обстоятельства, нет никакой ясности, насколько быстро получится адаптироваться и каким может оказаться результат. Вас хоть немного беспокоит мысль о возможных поражениях? — Знаете, я по своей натуре человек-реалист. Буду убиваться о своем результате только тогда, когда понимаю, что могла бы выступить лучше, но не сделала этого. Я умею признаваться себе в каких-то не слишком приятных вещах. Если буду понимать, что да, это мой предел и на большее я просто на данный момент не способна, то точно так же признаюсь в том, что заняла свое место — то, которое мне положено. Сейчас я четко понимаю, что для меня начинается абсолютно новая жизнь. Я никогда раньше не жила в другой стране, никогда не тренировалась у иностранных специалистов, никогда в жизни не ела непривычную еду дольше двух-трех недель. То есть абсолютно все меняется. Абсолютно новый лист. © РИА Новости. Кирилл Каллиников Перейти в фотобанкЕвгения Медведева (слева) и Алина Загитова — Это пугает? — Нет. Я жду этого с нетерпением. Сейчас, если честно, вообще не думаю о том, что могу кому-то проиграть. Пытаюсь заглянуть как бы на несколько лет вперед. Во-первых, хочу сохранить здоровье. Это главная моя цель. Просто нужно постараться сделать так, чтобы эта цель не мешала результату, найти правильный баланс. В нагрузках, в питании, в ментальном настрое, в физическом состоянии. — Вся ваша жизнь до Олимпийских игр в Пхенчхане была ограничена рамками катка. Вы либо тренировались, либо спали, либо готовились к тренировке. — Так оно и было! На протяжении всех лет, что я катаюсь. — Сейчас, тем не менее, очевидно, что вы себя внутренне отпустили. У вас появилось свободное время, появилась возможность попробовать совершенно другую жизнь, в которой не так много фигурного катания хотя бы в силу того, что вы расстались с тренером и потеряли возможность ежедневно приходить на каток. Как вы воспринимаете эту "другую" жизнь? — Я не то, чтобы отпустила себя. Правильнее сказать, что открыла глаза и просто посмотрела вокруг. Да, у меня была цель — Олимпиада. Я к этому шла, нацеленная только на выступление на Играх, больше ни на что не смотрела. У меня фактически не было друзей, не было каких-либо интересов, при том, что я считаю себя достаточно разносторонним человеком. Не случалось никаких новых знакомств, я их просто не поддерживала из-за недостатка времени, а порой желания. Были только тренировки. Но, видимо, внутри шел какой-то рост. Зимой, когда я была травмирована и не могла кататься, я вдруг поймала себя на мысли: неужели когда я закончу со спортом, я так и останусь без друзей, без каких бы то ни было занятий и умений, без личной жизни — без всего? И как только после Олимпиады я, что называется, открыла глаза, жизнь сама собой потекла не то, чтобы в другое русло, а просто стала гораздо более объемной, словно из ручейка превратилась в реку. У меня появились друзья, появилась куча интересов, в том числе и предпосылки к будущей профессии, которая может быть мне понравится, а, возможно, 150 раз еще поменяется. — А сумеете ли вы добровольно отказаться от этой жизни? Скрутить себя, засунуть в прежние рамки и снова пойти к цели? И захотите ли? — Захотеть — захочу. Думаю, что буду готова оставить абсолютно все ради результата. Главное — быть реалистом. Не делать что-либо в ущерб себе, своим родным. Я очень часто думаю о том, что моя мама и бабушка в значительной степени пожертвовали своими жизнями ради того, чтобы я имела возможность развиваться, как фигуристка. Если вдруг я буду чувствовать, что не оправдываю их ожидания… Я не хочу этого чувствовать. — То есть чувство вины по отношению к близким где-то в глубине вашей души иногда все-таки возникает? — Очень редко. Родители у меня тоже реалисты и понимают, что самое главное в жизни — продолжать работать. Нет результата, значит, работаем дальше. Есть результат? Отлично. Значит, тоже работаем дальше. Вот если я по какой-то причине не выполняю те обязанности, которые должна, тогда возникает чувство вины. © РИА Новости. Владимир Песня Перейти в фотобанкЭтери Тутберидзе и фигуристка Евгения Медведева (справа) КАНАДСКИЙ СТАРТ — Как быстро вам удалось прийти в себя после Олимпийских игр? — Это был долгий процесс. Мой организм и мозг устроены так, что я очень быстро восстанавливаюсь после любых нагрузок. Как ментально, так и физически. Но, после Олимпиады все было очень долго. По сути, только сейчас я могу сказать, что ментально восстановилась полностью. — Я как-то разговаривала с Аминой Зариповой тренером олимпийской чемпионки гимнастки Риты Мамун. И она призналась мне, что после своей собственной Олимпиады, где заняла четвертое место, хотела покончить с собой — считала, что у нее реально закончилась жизнь. — Я — человек жизнелюбивый, поэтому никогда мысли о суициде меня не посещали. Но было ощущение такой пустоты, словно жизнь действительно закончилась. Думаю, что сейчас я стала шире смотреть на мир и поэтому тоже. Просто сказала сама себе: мне всего 18 лет, и я никогда не допущу, чтобы моя жизнь зависела от того, выиграла я, или проиграла. Такого не будет никогда. А кроме того, я поняла и другое: если у тебя есть какие-либо запасные пути и запасные ходы, ты всегда намного увереннее и спокойнее идешь к своей цели. И скорее всего ее достигнешь. Потому, что прекрасно понимаешь: если что-то вдруг не получится, всегда можно пойти другой дорогой. Страшно, когда дорожка у тебя одна и она, к тому же, абсолютно не протоптана. Если вдруг обрывается, это реально как конец жизни. Я же могу сказать, что у меня теперь есть друзья, есть время на семью, я готова учиться, учить языки. В общем, жизнь только начинается. — Мне доводилось слышать версию, что вы решили уехать в Канаду вовсе не для того, чтобы продолжать серьезно тренироваться. А всего лишь с тем, чтобы таким образом расширить для себя возможность показательных шоу. — По секрету вам скажу, что в шоу у меня точно нет недостатка. — Брайан Орсер был вашей единственной кандидатурой в качестве тренера? — Да. — Почему он? — Потому, что Юна Ким. Это первое, что мне пришло в голову, когда я стала думать о переходе. Юна в 19 лет выиграла Олимпиаду в Ванкувере, а в 23 с небольшим стала второй на Играх в Сочи. На Олимпийских играх в Пекине, мне будет 22. Дело, конечно же, не в ней одной. У Орсера вообще много спортсменов, которых в фигурном катании принято называть возрастными и кто прошел более одой Олимпиады. Юна Ким — лишь одна из них. © РИА Новости. Александр Вильф Перейти в фотобанкЮна Ким С НОГ НА ГОЛОВУ — Вас не смутило, что летом Орсер взял к себе в группу довольно много новых фигуристов? — Ничуть. Я всю свою сознательную жизнь росла и тренировалась в постоянной конкуренции. Меня это абсолютно не смущает. Тем более что у Брайана основной состав его группы — мальчики. Это раз. Во-вторых, Орсер практикует индивидуальный подход к каждому спортсмену, и сам постоянно подчеркивает это. Поэтому времени и внимания у него хватит на всех. Да и вообще мне нравится, что перед глазами будет очень много спортсменов топ-уровня, которые могут дать мне что-то больше, нежели было раньше. — Как вам удавалось поддерживать форму с учетом того, что кататься по большому счету было негде? — Такую форму, как та, что была у меня на Олимпийских играх, чисто физически удержать невозможно, да и не нужно. На Олимпиаде у меня было достаточно сильное истощение — я готовила себя к тому, чтобы выйти на самый пик к произвольной программе. Там у меня был минимальный вес и максимальный моральный настрой. Поэтому после Игр и пришлось долго восстанавливаться. В весе я прибавила, но не слишком много. Дома у меня есть тренажер, который позволял мне держать мышцы в рабочем состоянии. Что касается функциональной формы, никакой спортсмен не сможет себя удержать без интенсивных тренировок. Для этого я сейчас еду в Канаду. — Орсер высказывал какие-то пожелания? — Нет. Думаю, он прекрасно понимал, когда мы с ним разговаривали в Корее, что я буду продолжать тренироваться в силу своих возможностей. То есть — обстоятельств. Будет лед — буду на него ходить. В Москве у меня льда не было. В том смысле, что не было основной базы. Несколько часов перед отъездом на шоу в Японию нам все-таки удалось найти, и я сумела "поднять" некоторые прыжки. Что очень хотелось сделать. — Слишком давно не прыгали? — Слишком давно не прыгала. Очень большое удовольствие испытала, когда прыжки наконец-то стали получаться. — Всегда было интересно, кстати: во время прыжка вы успеваете о чем-либо подумать? — Обо всем! Тысяча мыслей в голове в этот момент. Я еще и видеть все успеваю, что происходит вокруг. Пытаюсь все контролировать. — Вы уже обсуждали с Орсером выбор программ на сезон? — Нет. Прежде всего, я хочу услышать самые разные мнения на этот счет. Мнение не только самого Брайана, но и его помощницы Трейси Уилсон, мнение Дэвида Уилсона, который будет ставить мне программы. © РИА Новости. Александр Вильф Перейти в фотобанкЕвгения Медведева — Вы с этими специалистами лично знакомы? — С Дэвидом знакома. С Трейси меньше. Как ни странно, с их спортсменами я знакома гораздо лучше. С Юдзуру (Ханю), с Хави (Фернандесом), с Джейсоном (Брауном). — А чего бы хотели вы сами? — Если говорить о сезоне в целом, я не собираюсь пропускать никакие старты. Ни открытые прокаты, ни этапы Гран-При. Хотелось бы сменить стиль катания. Во-первых, я изменилась как человек и, наверное, не могу быть прежней и на льду тоже. У меня другое восприятие жизни, другое восприятие мира. Уверена, что сейчас приеду в Канаду, и у меня в голове все вновь перевернется. Мне хочется попробовать себя на льду в каком-то новом образе. Есть много образов, которые я ни разу не катала, даже не пробовала. — Какой прыжковый набор вы хотели бы видеть в своих программах? — У меня есть соображения по этому поводу, но говорить о них пока рано. — В этом плане вас, видимо, должны вдохновить изменения в правилах, которые ограничивают количество прыжков во второй половине программы. — Эти изменения дали мне основу для дальнейшей работы, скажем так. Если бы нам сказали, что мы теперь обязаны делать все прыжки во второй половине, я молча пошла бы и сделала. РАЗ СЛОВЕЧКО, ДВА СЛОВЕЧКО — Вам всегда нравились те программы, что приходилось исполнять на льду? — Безумно нравилась самая первая взрослая программа, где я изображаю девушку, которая не слышит. "Каренина" очень нравилась. А вот та постановка, с которой я выиграла второй чемпионат мира, поначалу не нравилась совсем. Я только под конец ее "распробовала". Вкатала, поставила мировой рекорд и мне она понравилась тем, что позволяет достигать цели. А от "Карениной" у меня, что называется, крышу сносило. Особенно после этих "Январских звезд", где только платье красивое было. Я была вся в этой программе. — Тренер Оксаны Баюл как-то сказал, что если фигурист позволяет себе слишком сильно уйти в образ, заезжая на тройной прыжок, он выедет из этого прыжка, лежа на спине. В какой степени вы позволяете себе отвлекаться от элементов, когда катаетесь? — "Каренина" позволяла это основательно. Когда я катала эту программу на Олимпиаде, то просто позволила своему телу делать его работу, а сама целиком ушла в образ. Даже не старалась как-то себя отвлекать, представлять, как это иногда бывает, что просто едешь произвольную на тренировке. Была какая-то сумасшедшая внутренняя свобода. Знали бы вы, что творилось у меня в голове, когда началась дорожка шагов! — И что же? — Я ехала и сама себя спрашивала: "Ты понимаешь, что это — Олимпиада? Понимаешь, что на тебя смотря миллионы людей, а может миллиард? Понимаешь, что если сейчас сделаешь хоть крошечную ошибку, все покатится к чертям?" И сама себе отвечала: "Понимаю". "Классно?" — "Классно! Продолжаем получать удовольствие!" Абсолютно никакого напряга не было. — Вам когда-нибудь приходилось задаваться вопросом, почему олимпийские чемпионки прежних лет за редчайшим исключением не смогли или не захотели дотянуть до второй Олимпиады? Почему не смогла остаться Баюл, Тара Липински, Аделина Сотникова? — Скорее всего, это страх потерять все то, что ты наработал за годы. Желание продолжать кататься есть, как мне кажется, всегда, просто когда человек получает возможность попробовать какую-то другую жизнь, это тоже затягивает. Немногим предоставляется возможность понять, что спорт и нормальная жизнь не всегда могут быть совместимы. © РИА Новости. Нина Зотина Перейти в фотобанкАделина Сотникова — Я знала борца, который, выиграв Олимпиаду в 23, закончил карьеру со словами: "Не хочу, чтобы жизнь проходила мимо, пока я хожу на тренировки". Знакомое ощущение? — Нет, такого у меня не было никогда. Было нормальное детство — я играла в игры, правда не на улице, а в тренажерном зале, но мне было весело. Да и сейчас не считаю, что жизнь проходит мимо. Я закончила школу, поступила в университет. — А когда успели выучить английский язык? — Я не учила его целенаправленно. Просто понимала, что у меня нет выбора. — В каком смысле? — В самом прямом. Я видела, как иностранные спортсмены моего возраста или чуть старше постоянно болтают между собой на соревнованиях, и каждый раз думала: как же я хочу тоже с вами поговорить, но если бы я только знала — как? Однажды попробовала, потом еще раз попробовала. Из одной поездки три слова привезла, из другой пять. Где-то в интернете прочитала, как правильно составить фразу, где-то выучила какой-то сленг. И не заметила, как оказалась способна не только разговаривать, но и давать интервью. Получается не безошибочно, да, где-то я запинаюсь, где-то неправильная грамматика. Но меня понимают. И я понимаю людей. — Вам сложно признаться в том, что вы чего-то не знаете? — Абсолютно нет. Я кучу всего не знаю. Я кучу всего не умею. Мне не стыдно и не сложно это признавать. Потому что это действительно так. — Сколько времени вы можете пробыть без фигурного катания, чтобы это не вызывало внутреннего дискомфорта? — Мало. Очень мало. Я вообще не умею сидеть на одном месте без движения — начинает ломить мышцы и чисто физически становится очень некомфортно. Когда долго не катаешься, происходит тоже самое, ноги ломит постоянно. Еще у меня есть особенность — когда появляется выходной и нет льда, начинает безумно болеть голова, хоть в холодильник ее засовывай! Наверное что-то такое во льду содержится, без чего я просто не могу. Кроме того, мне просто эмоционально сложно сидеть на одном месте. — Как быстро теряются навыки катания, когда не тренируешься. — Это очень быстрый процесс. Перестаешь чувствовать лезвия. Едешь и понимаешь, что вроде бы все делаешь на автомате: сел на конек, поехал, мозг понимает, что нужно делать, а нога раз — и в другую сторону едет. Словно контакт мозга с ногами немножко теряется. Хочешь одного, а оказываешься совсем в другом месте. Все самые нелепые падения у меня из-за этого происходили. Разбитые коленки, локти… — Возвращаясь к теме вашего отъезда в Канаду: вы ведь не могли не думать о том, каких средств может потребовать ваша новая жизнь. — В основном об этом думала моя мама. Это была ее задача — понять, насколько мы к этому готовы. — И как только мама сказала, что готовы... — Я поняла, что нужно брать коньки в зубы — и в Канаду. — Вас кто-нибудь пытался отговорить от этого шага? — Честно? Нет. Вообще… © РИА Новости. Александр Вильф Перейти в фотобанкЕвгения Медведева

Это все главные новости российского и мирового фигурного катания за 18 июня.