Антон Шипулин — об итогах этапа в Антхольце

Антон Шипулин стал бронзовым призёром в масс-старте, уступив лишь норвежцу Йоханнесу Бё и французу Кентену Фийону-Майе.

— Антон, сегодня гонка для вас сложилась сложнее, чем два дня назад?
— Да, на рубеже буквально вымучивал каждый выстрел. Вы, наверное, заметили, что сегодня у меня была медленная стрельба. На последнем круге я видел на табло, что ребята впереди в 13 секундах. Старался их достать, зная, что впереди идущие играют в кошки-мышки и этим шансом можно воспользоваться. В какой-то момент я начал быстро к ним приближаться, но они тоже получали информацию и на предпоследнем подъёме резко добавили, а у меня просто не осталось сил. Я понял, что шансов на первое-второе место у меня нет. Силы закончились, и мне оставалось довольствоваться третьим местом. Но я помнил про ошибку в Рупольдинге и постоянно оглядывался назад, стараясь контролировать ситуацию, хоть мне постоянно говорили отрыв. Я видел, что Мартен Фуркад и Свендсен приближаются, но расстояние было достаточно большим, чтобы не подпустить соперников.

— Не успели восстановиться?
— Не знаю. Ночь накануне была бессонная. После вчерашнего собрания я много о чём думал. Может сказался день акклиматизации. Всю ночь спал плохо. Когда вышел на разминку, понял, что гонка будет тяжёлой: нужно будет бороться до последнего выстрела и выцарапывать каждый метр дистанции.

— Не думали о том, зачем пропустили эстафету?
— Не думал. Мы с тренером решили идти по своему плану, и уже теперь ни шагу назад от него, только вперёд. Сегодня у нас есть медаль, и я этим доволен. Скорее всего, наш план был успешным.

— На одном из кругов вы отпустили Фуркада. Не выдержали его темпа или решили идти своим?
— Честно говоря, у меня было не очень хорошее самочувствие. Я мог за ним зацепиться и подержаться, но что потом было бы на стрельбе, не знаю. Меня там сильно шатало, и я понимал, что многое решаться будет на рубеже, а не на трассе. Я их чуть-чуть отпустил, но не буду скрывать, что Фуркад сегодня намного сильнее. Ходом он бежал сегодня очень быстро. — Какие впечатления у вас остались от вчерашнего собрания? Можно ли говорить о расколе биатлонной семьи?
— Я не так сильно переживал, но много об этом думал. Мнения разделяются, и IBU мне даже в какой-то степени жалко, потому что на него идёт давление со стороны спортсменов, федераций и политиков. Главное для них не делать поспешных выводов, а разбираться точно во всём. Спортсменам больше всех это надоело, и хочется, чтобы всё закончилось побыстрее, но в то же время чтобы решения были не поспешными, а продуманными. Нужно брать в расчёт только прямые доказательства вины, а не косвенные.

— Возможен ли сейчас бойкот как способ воздействия на IBU?
— Мне бы хотелось, чтобы всё было мирно и люди пришли к компромиссу. Я вижу, что IBU готов выслушать спортсменов и идти навстречу. С другой стороны, спортсмены выражают недовольство, что ряд вопросов решается долго. Но компромисс всегда может быть достигнут, и в конце концов, надеюсь, наступит мирный исход.

— Какие у вас дальнейшие планы?
— Сейчас еду на два дня домой. Хочу повидаться с семьёй, сменить род деятельности, а потом мы с командой поедем на сбор в австрийский Обертиллиах.

— Профиль трассы там похож на Хохфильцен?
— Да, есть что-то похожее, но в то же время там мягкая, но рабочая высота, на которой мы можем сделать базовую работу и хорошо подготовиться к чемпионату мира.

— Почему для нашей команды первый этап месяца самый плохой, а последний — самый хороший?
— Я думаю, что мы разгоняемся по ходу сезона. У меня очень часто так было. Были годы, когда неплохо начинал бежать с первого этапа, но обычно происходит так. Постепенно приходит уверенность, мы начинаем разбегаться. Не скажу по всей команде, но за лето мы проделали большой объём работы. Чтобы его разогнать, нужны гонки и старты. Постепенно моё самочувствие улучшается, и я надеюсь, что этот процесс продолжится до чемпионата мира и там я буду выступать в хорошем состоянии.