Принципы Вольфганга Пихлера

Я выступаю за справедливость. В детстве был старостой класса и уже тогда боролся с несправедливостью. Я не утверждаю, что если бы мне пришлось работать в спортивной системе ГДР, я был бы чист. Наверное, я был бы увлеченным коммунистом. Вот только те люди, которым хватило мужества протестовать, сейчас находятся среди дураков. И во время предвыборной кампании политики опять будут нести чушь.

Я отправляю спортсменам расписание тренировок на неделю по электронной почте. Они занимаются дома, а потом посылают мне файлы с результатами. Подобное происходит уже несколько лет. Как вы могли убедиться, каждый из них был весьма пунктуален, никто не жаловался, все прошло гладко. Мне не пришлось никого из них подгонять.

Сейчас я могу сидеть в Рупольдинге и видеть, как спортсмены тренируются в Эстерсунде. Мне нужен контроль. С помощью «Скайпа» могу наблюдать за ними. Я могу кричать, когда нужно прибавить в скорости или, наоборот, понизить ее.

Представьте, в команде есть восемь совершенно разных биатлонистов в возрасте от 17 до 26 лет. Только две-три из них завоевывают места на подиуме. А когда эти двое-трое «сходят с дистанции», что дальше? У меня каждый получает второй шанс.

Я никогда не волнуюсь, у меня есть много заготовок на все возможные случаи.

Я знаю, что я тренер мирового класса.

Вы можете быть лучшим тренером в мире, но если у вас в команде только один человек показывает результат, то вы все равно потерпите неудачу. У вас всегда должен быть резерв. Без талантов даже лучший тренер не сможет улучшить сложившуюся ситуацию. Спортсмен — самый важный в спорте.

Мы — семья, но в ней господствуют четкие правила. Конечно, я могу быть плохим, но я всегда справедлив. Хотя иногда бываю несдержан, Стаффан Эклунд все уравновешивает. Мы превосходно сработались.

Я жесткий, но это нужно для того, чтобы сделать своих воспитанников счастливыми.

Питание действительно очень важно, и кто-то строит от этого часть своего успеха на Кубке мира, потому что многие атлеты находятся на примерно одинаковом уровне. Вообще, девушки в этом плане лучше парней, так как те иногда любят время от времени съесть гамбургер. Но если ты хочешь быть на самом верху, то это делать нельзя. Держу пари, что Уле Эйнар Бьорндален никогда не был в «Макдоналдсе», и я знаю, что Магдалена Форсберг была строга к своей диете.

Мой подход: если у тебя есть желание, правильный взгляд на жизнь — ты достигнешь всего, к чему стремишься. Такова, например, Хелена. (Экхольм — прим. Sports.ru)

Да, я работаю 50 процентов своего времени на таможне и не собираюсь бросать это занятие. Биатлон — мое хобби, и я определенно не считаю его работой. Тем не менее, ради биатлона нахожусь в дороге 200 дней в году. Поэтому каждую зиму беру неоплачиваемый отпуск. Для такой работы нужен энтузиазм. Вы должны любить свое дело, иначе это ничего не получится.

Я ищу ядерные бомбы.

Уже 15 лет у меня есть большие подозрения насчет России.

Я одинок в борьбе против русских, но я не боюсь. Я старый сумасшедший человек, который в близких отношениях с ветром, дующим в лицо. Никогда не предавал себя. Всегда говорю то, что думаю. Похож ли я на Жозе Моуринью? Нет, я не такой. Просто зол на допинг.

Русские принимают допинг, а страдаем от этого мы. Какого черта?

На месте русских тренеров я бы увез команду с чемпионата. И ушел бы в отставку. Но такого не случится — в шведской команде нет допинга.

Я даже не сомневаюсь в том, что те представители России, которые выступают сейчас на чемпионате мира, чисты. В этом нетрудно убедиться, если посмотреть на их время прохождения дистанции. Если бы я их встретил, обязательно бы поинтересовался: «Ну, и куда же делась ваша скорость?» Это касается Слепцовой и остальных. Где их прекрасная форма? Куда она подевалась после того, как разгорелся допинг-скандал? Они ее потеряли?

Я не обвиняю никого. Просто дискутирую. За возможность спорить я люблю демократию.

Но я не отказываюсь от тех слов, которые говорил в адрес россиян в начале чемпионата. И считаю, прекрасно, что мне удалось на них надавить — так что проблема допинга будет решаться на правительственном уровне.

У нас никогда не было проблем с показателями крови. Нас проверяют так же часто, как и немцев. Я не буду против, если Международный союз биатлонистов (IBU) опубликует в интернете показатели крови шведских спортсменов. Наши успехи не могут прийти из ниоткуда.

Я думаю, что и сейчас 90-95% спортсменов — чистые. Мне кажется, России нужно перестать говорить, что все против нее, потому что это не так, а признать свои ошибки и постараться сделать все, чтобы спорт развивался в правильном направлении, без допинга.

Мы должны получить гарантии безопасности от российского правительства, иначе сборная Швеции бойкотирует этап в Ханты-Мансийске. Это должно быть сделано не позднее этапа Кубка мира в Тронхейме. Как я вообще смогу смотреть родителям спортсменов в глаза?

В номере отеля меня ожидали люди, которые спросили, что и как я себе представляю. Я ответил: «Мне охрана не нужна. Но вот для команды вы должны сделать все». И, надо вам сказать, русские очень старались.

Я всегда говорю то, что думаю. Кому-то это не нравится, но это так. Из-за этого работу потерял, если вы знаете. В 1991 году точно так же развернул борьбу против допинга в немецком спорте и лишился насиженного места. Были у меня проблемы и раньше, в 1987-м, когда я боролся за чистоту биатлона в Западной Германии. Жизнь доказывает: я был прав в своей прямоте. В немецком спорте существовала система, основанная на допинге.

Я предупреждал ее (Магдалену Форсберг — прим. Sports.ru): со мной тебе будет тяжело. И она знает — со мной тяжело. Если я сказал, что тренировка продлится два с половиной часа, она продлится два с половиной часа. Не два часа двадцать пять минут.

Мне не нужно ни перед кем оправдываться. Я уже достаточно выиграл в биатлоне. И не сравнивайте меня с Берти Фогтсом — он слишком много проигрывал. Я в этом смысле больше похож на Беккенбауэра.

Если мы хотим стать лучше, нам надо больше работать. Норвежцы являются лучшими в мире потому, что очень многое проверяют на практике.

Если ты не выглядишь счастливым после свадьбы, значит, ты сделал неверный выбор. Уж поверьте моему жизненному опыту.

Многие страны предлагают мне двукратное увеличение оклада. Но мое сердце — в Швеции. Наша команда — одна семья. Я никогда не буду тренировать другую команду. Бог послал меня в Швецию

Источник: www.sports.ru, Вячеслав Самбур