Вяльбе – дирижер лыж: принимает звонки ночью, спасает команду от интернета и живет с рацией

Сегодня в австрийском Зефельде — старт лыжного чемпионата мира. Если вы не в курсе, главные турниры проходят там раз в два года, а наша команда, пошумевшая на Играх-2018 даже без неприглашенных лидеров, — один из фаворитов.

За медалями будут охотиться Устюгов, Большунов, Спицов, Непряева, Белорукова etc. А руководить ими будет трехкратная олимпийская чемпионка, 14-кратная чемпионка мира, президент федерации Елена Вяльбе.

Мы встретились с ней незадолго до ее отъезда в Австрию. И узнали, как она включена в рабочий процесс практически 24 часа в сутки.

— В Зефельде я никогда не бегала. Там в 1985-м проходил чемпионат мира, но я еще маленькая была... Зато сейчас собираюсь на все гонки от и до. У нас хороший отель, мы живем одни, без соседства с соперниками, никто не мешает. Посмотрела прогноз погоды — на второй неделе ожидается сплошной плюс, даже 10 градусов.

— Головоломка для смазчиков.

— А был бы сильный минус — тоже проблема. Но проблем не нужно бояться — они решаемы. И мы в свое время выбирали, тестировали лыжи на разную погоду — откровенно не любили только «залипуху», когда снег стеной. Сейчас хоть есть пары, которые не надо мазать. Можно бежать на зеро. А тогда и этого не было.

— Хочется понять вашу включенность в команду. 21 февраля — первая гонка, вы встанете утром: а) пойдете узнавать, как намазаны лыжи? б) поговорите со спортсменами или тренерами? Или просто посмотрите на спринты со стороны.

— Обязательно зайду к сервисерам, потому что ошибку тренера может исправить спортсмен. Или наоборот. А вот ошибку смазчиков исправить нельзя. У меня с утра включена рация, и я слышу, что делают сервисмены, во сколько они начали работу.

Я точно не буду говорить со спортсменами в день старта, разве что «доброе утро» и «приятного аппетита». Не буду накачивать: «Вы должны-должны». Мне никто ничего не должен — они прекрасно знают, для чего приехали на ЧМ. Они должны только себе, стране и родителям.

— В одном из ТВ-интервью вы признались, что любите все контролировать. Изменились?

— Наверное, каждую деталь знать невозможно. Для этого я должна ездить на сборы со всеми одновременно. А у меня пять команд! Но есть обратная связь — я знаю о любых проблемах, которые возникают в дороге, гостиницах, тренировках. И требую, чтобы о них сообщали даже ночью.

— Что должно случиться, чтобы вас, президента федерации, разбудили ночью?

— Все, что угодно! Например, если команда пересекает границу — независимо от времени суток — мне должны прислать сообщение: прошли границу, все нормально.

Мне важно, чтобы спортсмены ни в чем не нуждались. Чтобы им ничего не мешало. Я искренне считаю, что если в команде нет обид, царит атмосфера взаимопонимания, то это помогает результату. В наше время тоже не все дружили, но никто не делал подлости, старались друг другу помогать. Да, не все стоят на пьедестале, но мы были командой.

— Спортсмены вас боятся? Говорят, у вас в федерации непререкаемый авторитет.

— Да вы что — я белая и пушистая! Мне кажется, спортсмены меня любят и уважают. Я не помню, чтобы я на них голос повышала. С тренерами тоже редко ругаюсь. Да и потом: ну поругались, каждый высказал свое мнение, дальше продолжается работа.

— Быстро отходите?

— Я — да! Не запоминаю и не припоминаю.

— В спорте так же? Быстро забывали неудачи?

— Не, спорт — совсем другая история...

Меня могут расстраивать результаты, но я понимаю — других лыжников у меня нет. Я, например, ласково называла девочек «моими табуретками», но при этом всегда повторяла: что бы ни случилось, я верю в вас, жду результат, вы у меня самые лучшие.

Могу и наедине поговорить, дать какой-то совет: например, не показывай слезы при всех. Не надо, чтобы соперницы знали твои слабости. Или — видела, что ты вчера была до полдвенадцатого ночи в соцсетях; а может, стоило раньше лечь спать? Или когда человек во время сон-часа разговаривает по скайпу — я, безусловно, сделаю замечание. Я имею на это право — мы вместе делаем одну работу и должны отдаваться ей на все 100 процентов.

— Тренировки и нагрузки в лыжах, по сравнению с вашим временем, сильно изменились?

— Не уверена. Изменилась, скорее, специфика подготовки из-за формата соревнований. Больше стало контактных и тактических гонок. Спринтерские дисциплины поменяли лыжные гонки. Они стали более динамичными, взрывными. Мы нагружались цикликой, объемами, а сейчас ребята и девчонки делают много силовой работы. Мы зимой вообще не ходили в тренажерку, а сейчас — мои спортсмены там минимум по два раза в неделю. И не просто гиречкой махают, а серьезно работают. Я бы из этого мало что сделала — даже в лучшие годы.

— Олимпийский чемпион Владимир Смирнов в своей книге писал, что «в Союзе была дружная команда: вместе на сборах в Тёи играли в карты, шашки, делали стенгазету, а на 7 ноября парни выступали с концертом перед девушками».

— И сейчас в Тёи ездят — потрясающий центр, в прошлом году группа Юрия Бородавко там тренировалась. Но проблема в том, что Кубок мира начинается рано. И готовиться к сезону, когда разница во времени с Европой 6 часов, там сложно. У нас раньше было полноценное вкатывание — 40 дней. Тёи как родной дом! Отмечали там праздники вместе с биатлонистами и двоеборцами, устраивали конкурсы. Накрывали большой длинный стол. Кто-то поет, кто-то на гитаре играет, кто-то анекдоты рассказывает. Это наша жизнь, наша молодость.

— Сейчас есть такое?

— Нет.

— Реально это воссоздать?

— А зачем? Наверное, молодежь можно заставить, но нужно ли... Они нормально между собой общаются, но у них другие интересы. Я смотрю на парней и девчонок в сборной как на своих детей — возраст примерно между моим старшим сыном (Франсом, 1987 г.р) и средней дочерью (Полиной, 2002 г.р). Ходят вместе в рестораны, смеются, отдыхают. Они сейчас больше зациклены на спорте, чем наше поколение. Спорт — это зарабатывание денег. Только мы бегали за муку, а они — за серьезные зарплату и призовые.

Я помню, когда шел ЧМ-2018 по футболу, основная команда была на сборе в Отепя. Зарубежный корреспондент предложил собраться всем вместе в холле гостиницы и посмотреть футбол. Поболеть, покричать. Они бы сняли наши эмоции, получился бы прекрасный сюжет. Меня попросили организовать. Но я понимала, что сейчас такое вряд ли возможно. Народ, конечно, смотрел, но по комнатам — поодиночке или небольшими компаниями. Так, как им удобно и комфортно.

Кто-то, наоборот, отдыхал — берег энергию. Энергия — вообще важная штука. Ее нельзя расплескивать — особенно перед стартом. Можно вечером поговорить с другом, который приехал тебя поддержать, и на следующий день быть пустым.

— Вы избегали таких встреч?

— Я не могу сказать, что перед гонками уходила и закрывалась от всех. Но лишний раз попить чай с девчонками не ходила. Каждый в своей конуре.

— Вы даете в команде советы, что читать, а что — нет?

— Я пытаюсь что-то объяснить. Они же мои дети, и я чувствую, когда что-то не так. Например, Саше Легкову нельзя было даже заходить в интернет — он восприимчивый, на все отвечал, тратил энергию. И я была им услышана — ему мои советы помогли перед Сочи. Макс Вылегжанин, наоборот, противоположность — ему и говорить ничего не надо было. Он все делал правильно — не расплескивал себя.

Сейчас я тоже периодически напоминаю: девочки/мальчики, знайте меру. Так не бывает, чтобы про вас писали только хорошее. Есть разные мнения — но если на них реагировать, то лучше не заниматься спортом. Самая большая обида для человека, который провоцировали — игнор. Информационный вакуум задушит больше, чем ваш гнев. Это не политинформация, но я вправе высказаться. Как нормальная мать — она не может давать в обиду своих детей!

— Недавно вы дискутировали в инстаграме с Губерниевым как раз на тему информационного вакуума. И есть ощущение, даже немного повздорили.

— Эта история непонятно во что перетекла. Мне задали конкретный вопрос: «Не хотите ли вы, чтобы в лыжах была такая же передача, как в биатлоне?» На что я сказала: «Нет, не хочу». И я искренне так считаю: лыжи — это не шоу, а спорт. Через месяц про нас будет не о чем говорить — и, конечно, придется залезать в номера к спортсменам. Я защищаю их право на частую жизнь, пространство.

Что касается закрытости нашей команды — у нас всегда проходят дни открытых дверей, но я не вижу там ажиотажа. Никому из спортсменов я не говорю, что они не должны общаться с журналистами. Такого нет, не было и никогда не будет. Сейчас к ребятам на Хмелевские озера приезжал «Матч ТВ» — брали интервью. За два дня до старта ЧМ в Австрии была большая пресс-конференция.

Мне кажется, должна быть некая грань. Я не против того, чтобы комментировал Губерниев. Но позволить ему жить в нашей команде, — увольте. Дима, безусловно, талантливый, распиаренный комментатор, но он эту грань часто переступает. В эфире дает свои и очень жесткие оценки тренерам, сервисерам — такие оценки могут обидеть или оскорбить. Это не лицо комментатора. Николай Николаевич Озеров такого бы себе никогда не позволил — для меня это великий комментатор. Ком-мен-та-тор.

А когда Дима в прямом эфире кричит на пятикратного олимпийского чемпиона, великого человека Мартена Фуркада «Ты свинья», редактор канала должен как минимум сделать замечание.

Для меня это из ряда вон. Даже если Мартен не подал руку Антону, хотя было наоборот — это не повод говорить такие слова.

— Все помнят, как вы поехали на Олимпиаду в Пхенчхан, без аккредитации, и болели за команду на трибуне. Сколько минут думали, чтобы взять билеты в Корею?

— Ни секунды! Меня поддержал муж: «Какого хрена?! Лети, ласточка».

— Вы могли смотреть Игры по телевизору.

— Да вы что?! Это не те соревнования, где я должна быть далеко. Для меня лыжи — не просто спорт. И я не просто руководитель федерации — это моя жизнь. Я в спорте была известным человеком, и хочу, чтобы нас и сейчас уважали за спортивные результаты и по-хорошему боялись. Мы должны быть всегда на высоте. Я надеюсь, что мы перелистываем ту гнусную главу... Или берем новый том. У нас очень хорошая команда, и мы должны доказывать результатами свои амбиции. Я отдаюсь работе полностью, болею за результат.

— Гнусная страница — какая?

— Два года перед Пхенчханом. Одно дело, когда нет достойных спортсменов или что-то не получается в плане результата, а другое — когда от тебя ничего не зависит. У нас то отбирали медали, то возвращали, то отстраняли... И мы все время доказывали, что не идиоты.

— Какое отношение после допинг-разбирательств было со стороны зарубежных коллег?

— Можно сравнить с биатлоном, который на слуху. Мне кажется, лыжникам повезло гораздо больше. Несмотря на то, что у нас было огромное количество людей, якобы нарушивших антидопинговые правила в Сочи, никто из спортсменов, кроме канадца, ничего в наш адрес не говорил. Зато многие лидеры поддержали. Это очень важный момент.

P.S. С Вяльбе мы поговорили не только о ее нынешней работе, но и о славном прошлом. Читайте в ближайшие дни на Sports.ru!

Фото: РИА Новости/Григорий Сысоев, Алексей Филиппов, Александр Вильф, Сергей Компанийченко (4,9); instagram.com/elenavalbe, guberniev_dmitry; РИА Новости/Владимир Астапкович; Gettyimages.ru/Shaun Botterill/Allsport; РИА Новости/Сергей Гунеев